Украинская революция. 1917-1918

Лишь в конце марта 1918 года министр иностранных дел Кюльман с помощью меморандума из Бухареста решил поддержать Мумма. В документе, который он подготовил для МИД в ответ на настойчивые просьбы дальнейших указаний, Кюльман в очередной раз остановился на причине военного вмешательства рейха в Украине. Он заявил, что интервенция предпринята только в ответ на обращение за помощью правительства, которое Германия признала и с которым имела договор. Германская политика в Украине должна учитывать эти факты, иначе она утратит свою основу. Кюльман признавал, что главной целью германского вмешательства в дела Украины являлось обеспечение поставок зерна, и добавлял, что представители МИД должны способствовать осуществлению этой жизненно важной задачи. В то же время им следовало убедиться, что это не приведет к политической нестабильности. Раду нужно было поддерживать и укреплять, но и напоминать, что именно данное обещание осуществить поставки продовольствия в центральные державы подвигло Германию прийти к ней на помощь и что она намерена настаивать на четком выполнении украинской стороной своих обязательств. Он подтвердил стремление Германии не вмешиваться во внутренние дела Украины и не посягать на право Рады проводить экономические и социальные реформы. Однако Кюльман весьма настойчиво подчеркивал необходимость возделывания всех наличных земель параллельно с урегулированием вопроса о собственности, «далее если бы это означало временную отсрочку осуществления некоторых из программ Рады».

Программа Кюльмана относительно Украины основывалась на двух моментах: 1) на ожидании того, что Рада будет следовать немецким рекомендациям, и 2) на убеждении, что она способна и готова выполнять обязательства, принятые в Бресте. Очевидно, и Людендорфу в его «Общих директивах» от 18 марта, и Кюльману в меморандуме не удалось выработать руководящие принципы для проведения альтернативной политики на тот случай, когда предпосылки, на которых основывался их подход к украинскому предприятию, оказались бы ошибочными. Тем не менее оба документа содержали семена будущей «жесткой линии» Германии в отношении украинской проблемы, которую военачальники типа фельдмаршала Эйхгорна и генерала Грёнера усвоили сразу, с полным удовлетворением и без всяких сомнений, но на отстаивание которой МИД и его представителю в Киеве, послу Мумму, потребовалось значительно больше времени.

Поскольку экономические факторы имели для украинского предприятия Германии ключевое значение, полностью понять кризис, достигший наибольшей остроты к концу апреля, в результате свержения Рады, можно только после рассмотрения первоначальных немецких планов эксплуатации Украины, методов и тактики, использовавшихся для этой цели.

В то время как в мирный договор с Украиной (подписан 9 февраля 1918 года) вносились окончательные изменения, полномочный министр Австро-Венгрии, барон фон Визнер, представлявший центральные державы, и, с украинской стороны, Любыньский подписали 7 февраля 1918 года «Протокол». В документе определены избытки зерна в Украине «по крайней мере, в один миллион тонн». Их следовало без промедления отправить за рубеж и получить «эквивалент, выраженный в стоимости производственных товаров». Украинская сторона согласилась с такой постановкой вопроса, хотя знала, что эта оперативность в значительной степени зависела «от сотрудничества центральных держав с Украиной, как в сфере регулирования, так и в сфере совершенствования транспортной системы». Фактически это стало приглашением к прямому вмешательству немцев и австрийцев в экономические дела Украины — тем шагом, о котором украинцам вскоре пришлось пожалеть. Неудивительно поэтому, что министр иностранных дел фон Кюльман рекомендовал захватить к 20 февраля украинские железные дороги и установить над ними контроль. Неудивительно и то, что немцы вскоре сочли возможным прибегнуть к более жестким мерам для обеспечения гарантии выполнения Украиной экономических обязательств.