Украинская революция. 1917-1918

Украинско-румынский спор вокруг Бессарабии способствовал, однако, укреплению украинско-болгарской дружбы, под которую на переговорах в Брест-Литовске было подведено солидное основание. Вполне естественно, что Болгария, единственное славянское государство среди центральных держав, и Украина тянулись к сближению. Можно сказать, что немногие страны на Востоке поддерживали в этот период столь дружественные отношения, как Болгария и Украина. Эта дружба проявлялась различными способами. От широкой дипломатической поддержки Софией вновь образованного украинского государства и всенародным сбором помощи жертвам взрывов складов боеприпасов в Киеве в июне 1918 года до продолжения тайком усилий по установлению общей границы между двумя государствами и созданию, таким образом, мощного славянского вала вдоль большей части северного и западного Черноморского побережья. Дружественное отношение Болгарии к Украине выразилось в ее скорой ратификации договора с Украиной в Брест-Литовске. Она имела место 15 июля 1918 года вопреки сильному противодействию Вены и предшествовала аналогичным актам со стороны Германии и Турции. Немцы, хорошо знавшие о дружественных отношениях между Киевом и Софией, внимательно наблюдали за их развитием, но не пытались реально ему помешать. Развитию тесных связей между двумя странами способствовало назначение Софией послом в Украину Ивана Шишманова, зятя Мыхайло Драгоманова.

Невоссоединившимися территориями, о которых украинцы сожалели значительно больше, чем о Бессарабии, являлись Восточная Галиция и Холмская область. Будущее этих двух территорий неоднократно обсуждалось на переговорах в Бресте между представителями центральных держав и Киева в январе и феврале 1918 года. Обсуждение продолжалось весь год в рамках дипломатической деятельности в Восточной Европе. В решении судьбы этих территорий были заинтересованы не только Украина и Польша, но также Австро-Венгрия и Германия.

На основе секретного соглашения, заключенного в Брест-Литовске, Восточную Галицию, территорию с преимущественно украинским населением, крепкими и хорошо организованными польскими общинами в городских центрах и большой общиной еврейского меньшинства, следовало объединить с Северной Буковиной в особую украинскую коронную землю в рамках Австро-Венгрии. Это соглашение, а также переход Холмской области под суверенитет Украины нельзя было реализовать до выполнения Украиной своих обязательств перед центральными державами (главным образом по продовольственным поставкам). Большинство людей относилось к такой возможности открыто скептически. Чернин выразил сомнение в способности Украины обеспечить все поставки за несколько дней до подписания договора с Украиной. С этого началось осуществление отказа от всех уступок, сделанных австрийцами в Бресте. Однако этого было мало австрийцам, которые еще не забыли унижения в Бресте, когда они ограничились просто откладыванием выполнения своих обязательств.

Даже до того, как поляков открыто заверили в решимости Вены пренебречь уступками, предоставленными украинцам в Бресте (австрийцы сделали это буквально через несколько дней после подписания договора с Украиной), австрийский МИД попросил немцев помочь в ликвидации секретного соглашения по Восточной Галиции. Имелось только две копии соглашения: одна в распоряжении австрийцев, другая — у украинцев. Министр иностранных дел Германии Кюльман отнесся к просьбе Вены, переданной примерно 15 февраля, благожелательно. Через неделю или около этого его представитель в Бресте Фридрих Розенберг уговорил украинцев передать ему копию документа «на сохранение» в Берлине.

Однако на этом нельзя было остановиться, особенно в связи с хорошо известным негативным отношением к австрийцам нового украинского правительства и приближением крайнего срока (20 июля 1918 года) для создания особой украинской коронной земли. Более того, могущественные венгерские и польские парламентские крути, которые оказывали значительное влияние на внешнюю политику Австро-Венгрии, продолжали критиковать пакет обещаний, сделанных Веной украинцам в Брест-Литовске.