Украинская трагедия. Технологии сведения с ума

Западенщина постУкраины в широком смысле — от Хмельницкого до Ужгорода — это около 10 млн человек на площади 131 тыс. кв. км. Для сравнения: в Беларуси проживают 9,5 млн человек на 207 тыс. кв. км.

Западенщина — это самый странный регион постУкраины, который совершенно не похож на регионы России, но при этом напоминает регионы Белоруссии. Думаю, по мере нормализации ситуации на постУкраине у этого региона сложатся особые отношения с Белоруссией, которая выступит гарантом региональной безопасности и уравновесит влияние Польши.

В историческом контексте важно, что территории Западенщины, как и ядро территорий Московского царства, — глубокая провинция империи Рюриковичей. По мере ослабления влияния Киева и Новгорода и в Москве, и во Львове рождаются свои региональные проекты империй. Галицко-Волынское княжество в период своего 200-летнего расцвета на треть состояло из земель, сейчас находящихся на территории Польши и Белоруссии, влияло на молдавских господарей и ставило своих кандидатов на княжеский престол в Киеве.

Московский интеграционный проект в этот период объединял северо-восточные провинции Руси. Новгород к тому времени превратился в торговую республику, где правила олигархия, начал терять вассалов и влияние.

Вплоть до конца XIV века галицко-волынская, новгородская и московская альтернативы для наследников Руси были наиболее актуальны. Но затем их исторические судьбы кардинально расходятся. Галицко-Волынская Русь в ходе внутриполитических кризисов между князьями Рюриковичами и львовской боярской олигархией разваливается, так как престолонаследие прерывается. Наследство Руси на Западенщине в 1392 году делят Польша и Литва.

В этот же исторический период — в 1380 году — произошла Куликовская битва, после которой началось восхождение Московского княжества как империи. Отечественная историография и культурология видят здесь начало формирования русского (до революции — великорусского) народа, языка и культуры. Освобождение от внешнего управления Золотой Орды стало общим знаменателем для жителей разных княжеств будущего Московского царства. Собственно, тогда и зарождается средневековая имперская идентичность — подданные Московского царства. Подданные — значит «под данью». Ранее дань взимала Орда, теперь этим занялась Москва.

Получается, что в момент исторического рождения прототипа будущей России — Московского царства — пути предков жителей нынешней Западенщины кардинально разошлись с путями наших русских предков. Такие города, как Львов и Ужгород, развивались вне общерусского, имперского контекста более 500 лет. Все эти годы близкие нам по общерусской идентичности люди на этих землях подвергались гонениям, репрессиям и унижению.

Государственные связи той части Руси, что впоследствии стала Россией, с большей частью Западенщины прервались в конце XIV века и восстановились только в 1939 году. Пять веков наши предки жили в разных финансовых, правовых и культурных системах. Конечно, между Россией и Польшей, а затем Австро-Венгерской империей сохранялись горизонтальные связи. Москва, азатем Петербург всячески поддерживали православные братства и москвофилов Западенщи-ны, но генеральная идеологическая линия была ориентирована на размывание идентичности, связанной с Русью.

Итак, Западенщина является одним из перекрестков Евразии, где уже много столетий сталкиваются интересы крупных игроков.

Вторым по значимости континентальным перекрестком является территория Левобережья. Однако, в отличие от лесистой местности Западенщины, Левобережье/Новороссия преимущественно состоит из степей, черноземов и удивительных лесных оазисов вроде Аскании-Нова в Херсонской области. В эпоху торжества степных цивилизаций данная территория была коридором, откуда приходили кочевники.

Днепровские пороги/перекаты позволяли кочевым армиям форсировать Днепр, за которым лежала дорога на запад, до самого Рейна. Этим путем пришли гунны во главе с Аттилой, здесь предки мадьяров/венгров двигались из Поволжья в Центральную Европу.

Мы почти 1000 лет живем в эпоху огнестрельного оружия и 100 лет как перешли от военных животных к военным машинам. Технологический прорыв XX века и оружие массового убийства кардинально изменили философию войны.

Вся предыдущая история военной мысли строилась вокруг использования кавалерии как оружия быстрой победы. А изобретение пулемета положило конец этому самому благородному роду войск, существовавшему с незапамятных времен.

Время от времени в степной части Евразии, которая тянется от Новосибирска до Одессы, рождались империи кочевников. Это не государства в привычном смысле слова, потому что они не имели ни городов, ни столицы, ни бюрократии. Была ставка военно-политического вождя, и она передвигалась вместе с ним. Не располагая имперскими атрибутами, степные повелители могли собрать армию более эффективную, чем у оседлых соседей.