Украинская трагедия. Технологии сведения с ума

Слияние с обществом постУкраины будет очень непростым. Нам предстоит интегрировать миллионы, среди которых тысячи нас искренне ненавидят. Ненависть евронационалистов к России не должна стать причиной ответной ненависти нашего общества ко всем жителям постУкраины, этническим украинцам или украиноязычным. Террористы добиваются именно этого — ненависти между обществом России и обществом постУкраины. Если у них получится, разразятся главные битвы когнитивной войны. Русский национализм — крайне опасное явление, как и любой русский радикализм.

Поэтому для общества России важно сохранить здоровую и гуманистическую позицию, которая базируется на простом принципе: постУкраина — это мы, но в иных политических условиях. «Всего 20 лет жизни без государства, и до чего людей довели» — таково должно быть понимание украинской трагедии у российского обывателя. «Россия — это мы, но с государством» — так должен понимать реальность житель постУкраины. На этой базе возможно вполне гармоничное слияние. И для него есть все предпосылки.

Принцип № 18 Братский и сестринский народы

В разгар Евромайдана активистка Анастасия Дмитрук написала эмоциональный текст «Никогда мы не будем братьями», обращенный к россиянам, русским, советским, российским, «совкам», «сепарам» и прочим, кто против госпереворота. Он стал символом черно-белой картины мира, своеобразным гимном евро национализма. Ключевая мысль «вы — рабы, мы — свободные» обернута в женские образы и украинские метафоры.

«Никогда мы не будем братьями» — действительно яркий эмоциональный аргумент. Однако если рассмотреть эту фразу как незавершенную, многое встанет на свои места.

Полностью она должна звучать так: «Никогда мы не будем братьями, потому что мы — сестры».

В русской мировой и украинской национальной культуре образы и слова, связанные с понятием «Родина», в большей степени ориентированы на женское начало. Родина-мать, Родная земля, Россия-матушка, Ненька Украина и т. д. Отношения гражданина со страной на уровне образов строятся как отношения сына и матери. Мы знаем с детства, что есть два чувства долга — перед матерью и перед Родиной.

Отношения между Россией и Украиной не были братскими с момента разрушения СССР. До тех пор пока сохранялся общий государственный контур, можно было говорить о братских, то есть мужских, отношениях — более рациональных и менее эмоциональных.

После того как рамка общей государственности была разрушена, отношения России и Украины из братских стали сестринскими. Причем они обострены взаимными претензиями в части наследства.

С теми регионами постУкраины, которые окажутся в едином государстве с регионами РФ, нам предстоит налаживать братские отношения. Однако когда интеграция достигнет такого уровня, неизвестно, потому что они более 30 лет являлись сестринскими. А последние восемь лет это были вовсе не отношения, а истерики, проклятия и плевки в борщ.

Конечно, «сестринские» и «братские» отношения — это метафоры. Политические и культурные процессы будут гораздо сложнее. Но на уровне схемы выходом из кризиса должна стать максимальная рационализация. Обществу России и обществу постУкраины предстоит сложная интеграция с последующим слиянием и формированием единого целого. И происходить это будет в условиях когнитивной войны, поэтому российскому обществу, чтобы не украинизироваться, следует помнить: «Никогда мы не будем братьями, потому что мы — сестры».

Российскому обществу предстоит набраться терпения: слияние с обществом постУкраины не пройдет гладко, отдельные персонажи будут ошеломлять и вгонять в стыд. Все годы деградации постУкраины российская сторона сохраняла здравый смысл. Об этом свидетельствуют результаты исследования ВЦИОМа «Украина и украинцы: братья, враги или просто соседи?», которое провели за три месяца до начала СВО — в декабре 2021 года.

Пятьдесят два процента опрошенных считают, что «украинцы — братский народ», 31 % относится к ним нейтрально, а 11 % считают украинский народ враждебно настроенным по отношению к русскому.

Давайте разберемся с этими цифрами: 52 % — большинство, но неуверенное; 31 % — российские обыватели; 11 % — украинофобы, потенциальные кандидаты на украинизацию и получение статуса жертвы когнитивных войн.

Важно понимать динамику: чем острее кризис на постУкраине, тем радикальнее будут настроения в обществе. Часть «хатаскрайников» неизбежно украинизируется.