Украинский дневник

В России беженцы сначала попадают в городок временного размещения. В городе Донецк Ростовской области это большой лагерь МЧС: в четыре ряда разбиты шатры, тут же развернута полевая кухня, часовня, детская площадка и палатка Следственного комитета. 9 июля в СК заявили, что опросили более 6 тыс. человек по делу против главы МВД Украины Арсена Авакова и губернатора Днепропетровской области Игоря Коломойского. В палаточном городке беженцы находятся день-два, пока их заберут родственники или отправят дальше. В среднем в лагере ежедневно около 500 человек, каждый пятый — ребенок.

Более основательно беженцев расселяют в Ростове-на-Дону. Там им выделили один из корпусов общежитий Южного федерального университета. Бывшая учительница, а сейчас пенсионерка Галина Васильевна рассказывает, что родилась в карельской Сортавале, а в городок Николаевка рядом со Славянском переехала, выйдя замуж.

— До последнего не хотела уезжать, — говорит она. — Начинается обстрел — забьюсь на кушетку и лежу. Стихнет, дойду до туалета, но тут снова стрелять начинают.

По ее словам, в ополчении осталось много ее бывших выпускников. Ополченцы же помогли беженцам с автобусом и доставили их к границе. Возвращаться обратно после окончания боевых действия бывшая учительница не хочет: «Муж умер год назад, и меня в Николаевке больше ничего не держит. В Карелии остались какие-то родственники, хочу туда вернуться».

В общежитии, как и в донецком палаточном городке, беженцы не задерживаются и по мере появления вариантов разъезжаются в другие российские регионы. Соседка Галины Васильевны жалуется, что ей предлагали хорошие варианты в Алтайском крае, Волгоградской области и Мордовии, но уехать она пока не может.

— Ждала, пока сын выберется из Луганска, а его в последний день задержал какой-то патруль, отобрал и разорвал паспорт. Границу он пересек, а здесь все чиновники сочувствуют, но качают головами и говорят, что не понимают, как решить эту проблему.

На первом этаже ростовского общежития прибывающих беженцев встречает доска объявлений: их приглашают на работу в подмосковную Коломну. Там требуются инженеры-конструкторы, фрезеровщики, токари-карусельщики, операторы гидроабразивной резки, предлагаемая зарплата: от 20 до 40 тыс. руб. Ростовские бизнесмены готовы предоставить беженцам работу швеи по ремонту одежды или в автосервисе. Желающие могут также записаться у администрации общежития на отдых: на месяц семьи беженцев готовы бесплатно принять пансионаты поселка Лазаревское Краснодарского края. Объявления о потенциальной работе и отдыхе соседствуют с подробной инструкцией для желающих подать жалобу на действия украинских военных в Европейский суд по правам человека.

Из соседней с Ростовом Воронежской области крупных трасс на Украину нет, сюда беженцы редко попадают напрямую, а приезжают уже на постоянное размещение. Более 100 человек, из которых 30 детей, живут в общежитии Аграрного техникума в городе Острогожск в 100 км от Воронежа.

— Мы готовили корпуса к ремонту перед началом нового учебного года: крышу и отопление успели сделать, а косметику местами нет, — рассказывает начальник общежития Лариса Пронина. — На сколько у нас поселились беженцы, никто пока не знает. Но в принципе у нас есть еще одно общежитие, так что если к сентябрю война не закончится, учащихся мы без проблем сможем там поселить.

Как и в ростовских лагерях временного размещения, беженцы здесь обеспечены трехразовым питанием, душевой, прачечной. Бывший «красный уголок» переделали в детскую комнату.

— Игрушки нам местные бизнесмены привезли с гуманитарной помощью, — рассказывает Лариса Пронина. — Вот только большой резиновый мяч пришлось отобрать, дети его постоянно в потолок бросали и светильник повредили.

По ее словам, самый младший переселенец — трехмесячный младенец, самый пожилой — 75-летняя пенсионерка. Валентина Ивановна, 1939 года рождения, эвакуировалась из города Северодонецка Луганской области.

— На удачу взяла с собой ложку, которую мне в 1942 году подарил наш артиллерист, — рассказывает она. — Все детство помню, как мама солдатское белье стирала, как мы мололи желуди и оладьи из них делали, как под оккупацией были. Не думала, что война снова вернется.

Валентина Ивановна, как и большинство других беженцев, очень аккуратно рассказывает о тех родственниках, которые остались на Украине: боится повредить тем, кто ушел в ополчение.

— У меня двое сыновей на Украине остались, — говорит другая пенсионерка Любовь Николаевна, которая из Артемовска смогла выехать в Курскую область, прежде чем попасть в общежитие в Острогожске. — Один в ополчении, другой ушел в леса и собирает партизанский отряд.

Артемовен формирования Донецкой народной республики покинули одновременно со Славянском и Краматорском десять дней назад, что сейчас с сыновьями, Любовь Николаевна не знает.