Украинский гамбит. Война 2015

Танк был единственной их боевой механизированной единицей. Пришел он аж из-под самого Луганска. Как дошел, никто не знает. Только участвовал он в уничтожении натовского десанта. А привел его, у Кости было записано, не кто иной, как командир батальона Валентин Шмалько, который таким образом дезертировал из украинской армии. До этого Костя думал, что украинская армия разбежалась, как птенцы от тени коршуна. Ан нет. Вот Шмалько хоть и растерял весь батальон, а одной машиной все-таки прорвался и держал оборону перекрестка между улицами Артема и Университетской, пока не расстрелял весь боезапас. А потом снял пулемет «Утес» и стал воевать пехотинцем, приговаривая: «Не все коту Масленица, надо и косточки размять».

Шли слухи, что это не единичный случай, что в восточных областях и в Карпатах армия стала самостоятельно принимать решения и вроде бы даже двинулась в сторону Киева, чтобы свергнуть «оранжевую» хунту во главе с Олесей Тищенко, поляками, немцами и всякими другими прихвостнями. Но все это было на уровне домыслов и огромных чаяний населения. Связи как таковой не было. Радио не работало. Интернет только через спутники, да и тот периодически глушили залетающие на территорию Украины «аваксы».

Костя с телевизионной группой «Рен-тиви» как раз застрял в подвале пятиэтажки, уйти из которой они не могли даже при всем своем желании. Их, как куропаток, обложили турки и не давали поднять головы. Вначале думали, что это чечены, а потом одного поймали, когда он в магазин залез. А чего в нем лазать, если там давно пусто?

— Хочешь с уродом поговорить? — предложил Сарайкин, командир разведки Маркова. — А то он до утра точно не доживет, у нас уже руки чешутся.

Костя спустился в подвал. В одном его углу, что-то яростно мыча, валялся пьяный Божко, а в другом у единственного окна-бойницы трясся здоровенный бородатый мужик в натовской камуфляжной форме. К удивлению Кости, пленный ответил на чистейшем турецком языке. Впервые с турками Костя столкнулся в Боснии, где работал в девяностых. Их тогда много воевало на стороне албанцев. Теперь они добрались сюда. Это был не лучший военный материал — сколько их ни дрессировали американцы, они не были фанатичнее боевиков Усамы, а сильный противник наводил на них ужас. Как и грузин, их можно было напугать, например, слухами о чеченцах, тогда они бросали окопы и убегали в тыл, громко крича: «Спасайся кто может, чечены идут, чечены идут!..»

— Ба! — воскликнул Костя. — Это не чечен и не крымский татарин из батальона «Тахрир». Это турок!

— Ес, ес, — обрадовался пленный. — Истумбул. Ес! Тю-рок! Тю-рок!.. — И перестал трястись.

Он вертел головой, жадно ловя взгляд каждого из присутствующих, словно его одновременно дергали за множество веревочек.

— Кто-о-о?! — брезгливо спросил Сарайкин и сморщился, словно ему налили не водки, а нашатыря.

— Турок…

— Мать твою!.. Мать твою!.. Янычар! С кем же мы воюем?! — удивился долговязый Сарайкин и побежал докладывать Маркову.

Костя, за шесть лет побывавший во всех горячих точках, где только можно было побывать, неплохо ориентировался в том сброде, который назывался наемниками. Турки на Кавказе попадались крайне редко, вояки из них были аховые. Были они в основном жирны и женоподобны. Поэтому мы еще и живые, понял Костя. Собственно, он не очень удивился, потому что по роду деятельности был знаком с книгой «Брат» разведчика Игоря Беркута, который предсказывал оккупацию Крыма через десять-двенадцать лет и ошибся только в сроках и в масштабах — туркам понадобился еще и Донбасс, и вообще вся Южная Украина. Как говорится, аппетит приходит во время еды. Все это время они спали и видели возрождение Османской империи, точнее, Турана. Наконец, когда международная ситуация позволила, они под военным и политическим крылом НАТО решили прибрать к рукам все южные территории Украины, а так как Крым им был не по зубам, начали с ее подбрюшья, чтобы зайти с тыла, через Перекоп.

Пришел недовольный и заспанный Марков. Его всклокоченные волосы торчали во все стороны, как перья у необсохшего птенца, а на усах повисла табачная крошка.

— Так ты турок?.. — наклонился он над пленным.

Несмотря на то что турок был большим, Марков был еще больше и шире в плечах.

— Турок, турок, — заверил Костя и глупо хихикнул.

Немногословного Маркова он тоже побаивался, ибо у него постоянно возникало такое ощущение: стоит Маркову даже случайно шевельнуть рукой, как он, Костя, улетит в ближайший угол, хотя Марков в жизни мухи не обидел и был сугубо мирным человеком — системным администратором.

— Как зовут? — с насмешкой спросил Марков.

— Камиль Оз Тюрк.

— Звание?

— Рядовой третьего класса.

— Скажи ему, что сейчас член отрежем, а его убьем!

Турок, как и любой мусульманин, страшно боялся предстать перед Аллахом без мужского достоинства, ибо тогда он перестал бы быть мужчиной и не смог заниматься любовью с девами на том свете.

Камиль Оз Тюрк побледнел, на лбу у него выступил пот.

— Спроси, сколько у них сил.

— Два воздушно-десантных батальона оперативного реагирования стран НАТО, — ответил Костя после бессвязных речей турка.