Украинский гамбит. Война 2015

Он последним стал спускаться вслед за Игорем Божко. И последним же шагнул в люк бронебашенной батареи, но напоследок оглянулся: к его вящей радости, к В-52 сразу с трех сторон стремительно приближались ракеты, оставляя за собой белый-белый след. В следующее мгновение В-52 превратился в черный шар, внутри которого вспыхнуло бордовым цветом, и он стал разбухать на глазах, пока не сделался, как все другие облака на небе, серым, невзрачным, только из этого облака один за другим стали падать огненные обломки.

— Александр Васильевич! — крикнул Костя. — Товарищ командир! — И побежал догонять своих. — Там!.. Там!.. — кричал он.

Но его никто не слышал. Божко со своей косичкой мелькал далеко внизу. Костя чуть не сломал себе ноги, пару раз треснулся боком о лестницу, оберегая сумку с ноутбуком, и понял, что своих не догонит. Если только прыгнуть за перила с высоты пятнадцати метров.

— Александр Васильевич!..

Здоровенные ножищи Большакова грохотали по лестнице быстрее своего хозяина. Вот тогда-то Костя и сообразил, что на этот раз дело действительно серьезное, раз сам Большаков пустился наутек. И вся эта железобетонная масса над головой показалась ему самым ненадежным местом на Земле. Если В-52 пустит одну из своих бетонобойных бомб, то для Петрополя это конец. Хорошо, если у него нет этих бомб, а если есть? Впрочем, рассуждать времени как раз и не было. Одна надежда, что В-52 снова промахнется, лихорадочно думал Костя. Он прыгнул сразу через пять ступеней, придерживая сумку с ноутбуком на животе, и даже сделал пару шагов вслед за Божко, который мелькнул за бронированной дверью, как вдруг пол ушел из-под ног, и на этот раз стены действительно легли горизонтально. Лампы под потолком мигнули, а лестница, по которой спустился Костя, в полном безмолвии сложилась и рухнула вниз. И только после этого он услышал такой грохот, какого никогда в жизни не слышал. Потолок над ним раскололся, и мир погрузился во тьму.

* * *

Он очнулся оттого, что прямо над головой мигал красный фонарь, а в уши лез истошный вой сирены. По туннелю, в котором то ли висела пыль, то ли стлался дым, сновали бойцы. Над Костей склонились, потрогали ему голову и, посовещавшись, произнесли:

— Живой!

— Конечно живой, — ответил Костя и пошевелился.

Ему сразу сделалось больно, захотелось пить. Его подняли, потащили и уложили. В этот момент смолкла сирена и зажегся нормальный свет. Костя огляделся. Он лежал в медпункте на стерильно-белой тахте, пахло карболкой и еще чем-то до жути знакомым. Бойцы, которые его принесли, куда-то исчезли, а вместо них появился очень самоуверенный врач в белой шапочке. Врач, от которого явственно пахло спиртом, попросил Костю следить за его пальцем, поводил им перед его носом, зачем-то щелкнул так громко, что Костя вздрогнул. Посветил ему в глаза крохотным фонариком, пощупал руки и ноги, помял живот и, пробормотав что-то насчет «сотрясения мозга», потерял к нему всякий интерес и тоже исчез, словно растворился в чреве Петрополя.

Костя еще полежал немного, встряхнулся, как рыба, выброшенная на берег, понюхал ватку, смоченную в нашатыре, которую врач забыл на кушетке, и мозги у него окончательно прояснились. В соседней комнате под пятиглазым фонарем виднелся блестящий бикс, рядом — никелированный стол, на котором под коричневой тканью с разводами лежали хирургические инструменты. Глядя на них, Костя едва не перекрестился. Штопали бы меня сейчас напропалую, подумал он. За бронированной дверью слышались странные звуки, словно туда-сюда бегало стадо бизонов.

Костя сел и только после этого обнаружил, что в сумке с ноутбуком, намертво зажатой в правой руке, что-то подозрительно звякнуло. Дрожащими пальцами он открыл сумку и обнаружил, что компьютеру конец. Удар пришелся как раз поперек крышки, от которой остались мелкие обломки, клавиши рассыпались, как семечки, изнутри торчали зеленые платы с микросхемами и батарея. Получается, что наша журналистская миссия закончена, вздохнул он. К этому все и шло, равнодушно, как посторонний, подумал он. Задвинул сумку за кушетку и встал. Голова немного кружилась, но после такого сотрясения это было нормально. Однако к горлу подкатил тошнотворный комок. Костя, держась за стену, ждал, когда комната перестанет качаться, словно палуба корабля. Из зеркала напротив на него глядел незнакомец, с головы до ног обсыпанный известковой пылью, и только темно-зеленые глаза были Косте знакомы, да еще, пожалуй, черная короткая борода, которая делала его старше лет на двадцать.

Дверь стремительно распахнулась — на пороге стоял Игорь Божко.

— Жив! — заорал он радостно. — Жив! — И добавил с непосредственной откровенностью: — А нам сказали, тебя убило!

— В который раз?.. — с достоинством спросил Костя.

— Нет, честно!

— Кто же меня убьет?! — огрызнулся Костя и тотчас за спиной Игоря увидел черные глаза Заветы, которая подпрыгивала и все пыталась его разглядеть, а за ней мелькал Сашка со своей красной, как фонарь, мордой.

— Что там произошло? — спросил он, делая вдох и отпуская спасительную стену.