Украинский гамбит. Война 2015

— Вот так-то лучше! — с удовлетворением сказал он, глядя, как рассеивается дым. — А то, не ровен час, налетят супостаты! — И сообщил, приняв их за добровольцев: — А вы идите по этому окопу и все время держитесь левой стороны. Вправо ни в коем случае не сворачивайте. Если услышите шум, кричите, что свои.

— А пароль есть? — вяло поинтересовался Игорь.

— Какой пароль? — удивился боец, глядя на него снизу вверх. — Я без паролей хожу.

— Так убьют же, — веско сказал Игорь и для убедительности мотнул косичкой.

— Не убьют, — нисколько не тушуясь, ответил боец.

От этой уверенности он сразу вырос в глазах окружающих, даже несмотря на смешной вид и запах мочи. Сразу стало понятно, что он старожил этих мест.

— Нет, мы не пойдем, — авторитетно сказал Игорь, — убьют. Я эти штучки знаю. У нас один под Кандагаром пошел… — И снова мотнул косичкой в знак своей правоты.

— Ну?.. — все как один повернулись к нему даже маленький, крепенький боец, в глазах которого зажегся точно такой же свет, как у Игоря в момент помешательства.

— Вернулся с третьим глазом в цинковом гробу, — сказал Игорь железным тоном.

— Тогда могут и убить, — согласился боец так, словно понял всю глубину своей безответственности.

«Ниссан», обсыпанный белым порошком, издал прощальный звук, из него что-то потекло.

— Сейчас взорвется! — крикнул Сашка и отскочил в сторону.

Все, оглядываясь, побежали за бойцом, от которого уже явственно пахло мочой и немытым телом.

Дурость какая-то, думал Костя. Зачем и куда мы бежим? Вокруг стояли чистые, ровные сосны, верхушки их упирались в небо. Нам же в город надо! Но ноги сами собой несли его в сторону реки. Прямо какой-то замкнутый круг, мы никак не можем покинуть этот Петрополь.

Через мгновение они замерли перед мелко вырытым окопчиком, закрытым с трех сторон рукотворными холмами, и не знали, смеяться им или плакать. В одном углу на бруствере окопчика, глядя дулом в небо, лежал новенький, черного цвета ПКМ и три зеленые коробки патронов к нему, в другом — засаленный спальный мешок. В нишах — какие-то ржавые банки, консервы, парочка гранат РГД-5 и даже одноразовый РПГ-27[41]. Хорошо устроился, очень удивился Костя.

— Тебя как зовут? — спросил он, присев на край окопчика и с интересом разглядывая его обустройство.

— Витя… Витя Петров… — серьезно ответил боец.

Его голос прозвучал странно, так иногда реальность воспринимается реальнее, чем она есть. Сашка даже не стал снимать, презрительно глядя на бойца. А, наоборот, следовало. Боец-то, похоже, сумасшедший, подумал Костя и спросил:

— А куда стрелять собираешься?

— Туда, — уверенно сказал боец, показав на склон нависающего холма.

— Здесь же ничего не видно.

— Ну да… Засада… — убежденно ответил Витя.

— А давно сидишь?

— Месяц, однако… — Витя уселся на свой спальник, достал из ниши кружку и налил в нее такого вонючего самогона, что за версту стало ясно, что это самый что ни на есть первач. — Будешь?

— Нет, спасибо, — отмахнулся Костя.

— Я буду! — храбро шагнул вперед Сашка.

— Тебе нельзя! — сказал Костя.

— Костя, мне так хочется… Сегодня что-то пошло… — слезно попросил Сашка. — День такой… — Он оглянулся на лес за спиной.

— Успокойся, ковбой! — ответил Костя, стараясь лишний не смотреть на Елизавету, потому что он немного стеснялся ее нежностей и насмешливого взгляда Игоря.

Что-то изменилось в их взаимоотношениях, но он еще не понял, что именно и насколько серьезно, словно ему мало было ее слез и отчаянных поцелуев. Да и что значат эти ее поцелуи? Может быть, просто приступ жалости к нему или к самой себе? Надо с ней поговорить, но только без этих надоедливых свидетелей, которые так и норовят сунуть нос не в свои дела.

Сашка словно угадал его мысли и обиженно шмыгнул носом. На его лице было написано, что он этого Косте никогда не простит и припомнит при первом же удобном случае. Косте же было наплевать, он ждал, что и Игорь захочет выпить, но Игорь почему-то промолчал — то ли напился спирта, то ли совесть заела. А может, ему Петрополь тоже поперек горла и он жаждет побыстрее убраться отсюда?

— А я приму. Мне еще долго сидеть, — важно сказал Витя и опрокинул в рот вонючую жидкость. — А-а-а!

Должно быть, самогон был очень крепок. С минуту Витя Петров ловил ртом воздух. Лицо его сморщилось, как старый гриб, покраснело, а потом внезапно разгладилось и сделалось как у святого Петра — одухотворенным и пророческим. Черт! — подумал Костя, может, он и есть святой, какой-нибудь блаженный из желтого дома?

— Ты понимаешь, что это не позиция?! — вдруг закричал Игорь и стал ходить вокруг и гневно размахивать руками, даже той, что на перевязи. — Куда только ваши командиры смотрят?!

Костя испугался, что с Игорем снова случится припадок немотивированной злости. Вероятно, на него все еще действовал спирт. Хорошо хоть Витиного самогона не попробовал.

— Почему? — удивился Витя. — Отличная позиция, я в засаде. Никто не видит. Выскочу как черт из табакерки!

У него тоже была своя логика, которую, похоже, никто не понимал. Но где он взял столько оружия? — удивился Костя.

— А если они пойдут другим путем?