Украинский рубеж. История и геополитика

— Кстати, ваша сентенция, совершенно справедливая, пробудила у меня в памяти один интересный эпизод. В составе небольшой делегации Госдумы я, будучи депутатом, была в Эстонии, где мы вели официальные переговоры с комитетом по международным делам парламента республики. В конце визита у нас была неформальная беседа с бывшим президентом Эстонии Ленартом Мери у него на даче на взморье. Беседа была интеллектуальной и со скрытой пикировкой. И я тогда саркастически обронила, что Эстонии, получившей от большевиков независимость именно в русле ленинской национальной политики, более логично было бы сохранять памятники Ленину, а не низвергать их. На что он мне тоже саркастически ответил: «А мы в душе их еще как сохраняем!» Цинично… И в Эстонии, и на Украине уничтожают все коммунистические памятники вовсе не из ненависти к коммунизму! Им нужно стереть все следы общего прошлого наших народов.

Я считаю передачу русских земель в новообразованные республики под эгиду национальных элит, в будущем неизбежно враждебных, ревнивых, неблагодарных, одним из трагических деяний революции. Именно распятие русской национально-религиозной православной ипостаси России и деление страны по национально-религиозному признаку — вот главное преступление пламенных большевиков — носителей самой максималистской версии коммунистического прожектерства и ненависти к православию. Не говоря уже о том, что в мире нет примеров успешных федераций, которые были бы созданы разделением ранее единого многовекового государства. А, наоборот, объединения бывают и успешными, и жизнеспособными.

Что же касается избавления от слишком большого количества памятников первым большевикам — разрушителям России, то оно всё-таки уменьшается. Если и сохраняются или ставятся новые памятники советской истории, то это все же совсем иным личностям — созидателям, защитникам страны в войнах. Но в самой России сегодня наиважнейшей задачей, я считаю, не выяснение отношений по прошлому (вспомним, как в 90-х нация не могла найти согласия ни по одному вопросу прошлого, настоящего и будущего и совершала одну утрату за другой), а объединение вокруг задач будущего. Не нужен новый разрыв, нужна единая нить нашей многострадальной истории. В первый раз соединение, казалось бы, разорванной навек нити русской и советской истории произошло стихийно, но явно по воле Божьей во время Великой Отечественной войны, перед лицом вселенской угрозы самому присутствию в мировой истории. Тогда вместе сражались против общего зла и те, кто революции аплодировал, и те, кто ее не принимал или от нее пострадал. Это и есть высота национального самосознания, потому что в этом случае человек руководствуется не сиюминутными эмоциями, а ретроспективой и перспективой своего Отечества. Вспомните, как Рахманинов до изнеможения давал концерты, а гонорары пересылал в СССР, как переживал из-за нападения гитлеровского рейха на нашу страну генерал Деникин. Мне лично рассказывал академик Никита Ильич Толстой (правнук Л. Н. Толстого), выросший в довоенном Белграде, что среди русской эмиграции в Сербии «пораженцев» — желающих поражения Красной армии — было всего 15–20 %, остальные, ненавидя большевизм, желали победы Советской стране, которую они в любом обличье считали Родиной. Вот что такое единый народ, страдающий вместе с Россией, пусть тогда и советской.

Спор о том, плохим или хорошим было наше государство в то время, неуместен, потому что вселенский вызов был брошен не государству, а Отечеству, а это не тождественные понятия: государство всегда греховно и несовершенно, Отечество же — понятие ближе к религиозному. И тогда понимали, что, не защити государство, погибнет и Отечество — не будет никакой России. Воевали не против СССР — стремились уничтожить именно Россию. Речь шла о тотальной «отмене» всего русского и превращению народа в материал: думаю, даже беглое знакомство с нацистской идеологией красноречиво об этом свидетельствует.

Абсолютно с тем же мы столкнулись сегодня: все эти санкции, «отмены» и так далее — это не против РФ, а против России исторической с ее способностью выстаивать перед вызовами вселенского масштаба, против равновеликой всему совокупному Западу геополитической величины и против русской исторической личности с вечно самостоятельным поиском смысла исторического бытия. Так я давно написала в своей главной книге моей жизни «Россия и русские в мировой истории» и небольшой книжечке «За что и с кем мы воевали».