Украинский рубеж. История и геополитика

— За полвека после мировой войны там привыкли жить расслабленно и поэтому жертвовать своим удобством, а тем более жизнями не хотят. Запад проявил свои приоритеты комфорта уже во времена Гитлера. Они сдались фашизму, даже не пытаясь серьёзно сопротивляться. Их сопротивление было моральным: они ненавидели фашистов-оккупантов, но не сказали, как русские: «Лучше в гробу, чем быть рабу». А сейчас наслаждение для тела и любование своей свободой без границ, где нет разницы между грехом и добродетелью, — вот главные ценности европейца. В прошлые века, и европейская культура тому свидетель, ценности были иные. Вера, Отечество и честь, долг для немца, француза, англичанина были выше жизни. Иначе бы они не создали свои великие державы и культуру. А сегодня Европа «слиняла». Какое там «в окопах» — они могут воевать только в своей русофобии.

— Когда США стали видеть себя в роли прокурора для остального мира?

— После нашей «перестройки», когда мы провозгласили примат «общечеловеческих ценностей». До Мюнхенской речи Владимира Путина Запад прикрывался фантомом «мирового цивилизованного сообщества», которому только и дано право интерпретировать явления мира и давать оценку всем событиям. Но им было сказано: вы не имеете права говорить от имени всего мира. Настал момент истины.

— Происходящее на Украине — следствие ошибок, просчётов Запада в отношении нашей страны или этап его плана по «сдерживанию» России? Может быть, в США сейчас потирают руки и радуются тому, что два братских народа изничтожают друг друга и воспылают взаимной ненавистью на много лет?

— После Второй мировой Запад сделал всё, чтобы нас ослабить, сдержать и отбросить. Но что-то пошло не так: мы сломали их сценарий. Теперь весь мир, затаив дыхание, смотрит на Россию. Думаете, все в мире довольны диктатом США? Даже их сателлиты и многие нации незападного мира, опутанные финансовой паутиной, над которыми висит дамоклов меч американцев, не любят их и хотят расширить границы своих внешнеполитических возможностей. Все ждут. И сейчас мы воюем не только за жизни миллионов русских людей на востоке Украины, но и за своё свободное будущее, и за будущее мира, в котором будут восстановлены справедливость и самостоятельность многих стран. Запад в истерике, поскольку прекрасно понимает это. Поэтому он и не позволяет капитулировать Украине — требует устроить море крови и гуманитарную катастрофу.

— Скоро ли этот конфликт закончится и чем? Железный занавес опускается, и теперь мы и Запад будем смотреть друг на друга только сквозь прицел ядерного оружия?

— Мы должны продемонстрировать всем назидательный урок. Думаю, что украинский режим уже давно бы капитулировал, если бы Запад не принуждал его к самоубийству. Это лишний раз доказывает, что Украина для него — это взрыватель для бомбы, который сам должен превратиться в пыль во время взрыва. И все только для того, чтобы взорвать Россию.

Да, Запад на время сделал нас «коллективно осужденными», но мир на три четверти состоит не из западных стран, а динамика мирового развития давно переместилась в Азию. Везде растут неприязнь и недовольство диктатом Вашингтона. В Латинской Америке, хоть и под пятой Штатов, их просто ненавидят. Вы бы знали, как в Мексике не приемлют янки! Если назваться американцем, будут холодны, а гостю из России могут и кофе предложить.

Если мы доведем свое дело до логического конца, Запад продолжит какое-то время биться в истерике, но мир будет уже другим: многие вздохнут с облегчением, и мировая политическая энергетика начнет оживляться. Все постепенно осмелеют. У США останется большая военная и финансовая мощь, но все регионы, страны, цивилизации получат огромный импульс к более самостоятельной политике.

«Мы обязаны идти до конца!» [4]

— Наталия Алексеевна, как так получилось, что Украина выбрала этот антирусский путь, по которому следовала на протяжении 30 лет?

— Когда распался Советский Союз, я, как историк, написала статью, эпиграфом к которой стали строки из стихотворения Александра Сергеевича Пушкина «Бородинская годовщина»: «…Наш Киев дряхлый, златоглавый, / Сей пращур русских городов, / Сроднит ли с буйною Варшавой / Святыню всех своих гробов?»