Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

Но в 1920-х гг. это противодействие носило статический характер, было инерцией от полученного ранее импульса развития. Никаких активных форм, альтернативных украинскому национальному строительству, послереволюционное общество уже не могло ни выработать, ни предложить. Эти функции, наряду с прочими вопросами идеологии, взяла в свои руки партия. Все, что хоть как-то касалось выработки курса национальной политики, становилось ее прерогативой. Любые попытки не то что отстаивать, но даже высказывать иные взгляды на перспективы национального развития страны, своей основой предполагающие русскую систему ценностей, пресекались на корню, а непослушные карались как «великорусские националисты» и «белогвардейцы». Например, большевиками были уничтожены многие представители малороссийской интеллигенции – сторонники идеи общерусского единства. По целому ряду причин русская общественность утратила способность и возможность вырабатывать самостоятельные проекты и даже предъявлять на это право. Последние рефлексии в этом направлении нашли свое выражение в сменовеховстве, которое означало то же самое примирение с существующей действительностью, с правом большевиков решать судьбу России и стремление видеть в большевизме хотя и необычную, но в глубине своей все же русскую власть.

В отличие от российских коллег украинская общественность (носители украинской идентичности) продолжала сохранять свое видение стоящих перед ней целей, равно как и путей их достижения. Создание национальной «Украины» оставалось альфой и омегой их деятельности, и они были не только готовы отстаивать ее право на существование и развитие, но и не собирались уступать кому-либо инициативу в работе на этом «национальном поле». Именно этим обстоятельством объясняется то соперничество, которое вели друг с другом большевики и украинская интеллигенция вплоть до начала 1930-х гг.

Партия тоже стала ареной борьбы идентичностей. Но в отличие от послереволюционного общества в ней имелись и даже получили довольно большое распространение подходы к решению национального вопроса иного, наступательного плана, нацеленные на модернизационное преобразование общества. Преобразованию должно было способствовать то или иное решение национального вопроса вообще и соотношение украинскости и русскости в частности, или же коммунистическая перестройка непременно увязывалась с отказом от всего национального. И хотя данные теории или просто укоренившиеся взгляды не являлись проектами национального строительства в полном смысле этого слова, они имели с ними несомненное сходство, особенно если постараться просчитать возможные результаты их воплощения в жизнь. Имелись в партийной среде и «украинские» проекты национального строительства (их в большей мере можно относить к таковым), обладавшие как национальной, так и социальной, коммунистической мотивацией.

Вот с этой точки зрения подспудного или открыто декларируемого противостояния двух национальных начал, двух идентичностей, пусть и прикрытого коммунистической фразеологией, и следует подходить к изучению украинских настроений в КП(б)У и в соответствии с этим вести изложение конкретных фактов и событий. Объем информации по внутренней борьбе в компартии Украины, по сюжетам, связанным с выработкой курса национальной политики, крайне велик, поэтому следует отбирать только те факты, которые являются наиболее характерными и важными, в противном случае этим проблемам пришлось бы посвятить отдельную работу (и не одну). Какие же силы в партии выступали носителями указанных проектов и систем ценностей и кто именно представлял в ней украинское течение? Для того чтобы разобраться в этом вопросе, надо вернуться к началу 1920-х гг. посмотреть, что же представляла собой КП(б)У.

Не будет преувеличением сказать, что она не была монолитной организацией. В ней имелись течения, группы, отдельные лица, придерживавшиеся собственных точек зрения на важнейшие вопросы текущей политики, разумеется в рамках общей идеологической линии. Такого единства не было и в РКП(б) – ВКП(б). «Единственно правильная» линия только завоевывала себе право на «непогрешимость». Но «плюрализм» в КП(б)У подогревался в значительной степени благодаря национальному признаку. Здесь речь идет не об этническом происхождении членов партии, а о соотношении в ней русского и украинского начал. Третий элемент – еврейский, широко представленный в партии на этническом уровне, в национальном плане тяготел к русской культуре и языку. Те же представители политических кругов еврейского народа, в мировоззрении которых национальный вопрос занимал центральное место, объединялись вокруг буржуазных или даже левых и коммунистических партий, но с ярко выраженной национальной еврейской окраской (Бунд, Еврейская коммунистическая партия). Следует остановиться на некоторых вопросах, связанных с национальной ориентированностью партийной организации.