Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

Строительство нации без укрепления государственности было крайне затруднительно. С середины 1920-х гг. националисты все больше сил стали отдавать увязыванию этих задач друг с другом. Пристальное внимание на эту парадигму сторонники движения обратили давно, просто именно к этому времени УССР стала восприниматься ими «своей». Как следствие этих процессов (пусть и благодаря усилиям большевиков) к середине 1920-х гг. украинское национальное движение начинает перерастать рамки официальной украинизации и выдвигать свои требования.

Примером этого стала «литературная дискуссия» – спор о путях развития украинской культуры и народа, в ходе которой зашла речь об интересах украинского национального коллектива и развитии Украины как особого национально-государственного организма. Адепты движения настаивали, что удовлетворение этих интересов ценно уже само по себе, без привязки их к любым социальным и политическим вопросам, и потому должно стать главной задачей советского строительства на Украине. В эти годы в движении появляется новое идейное направление, ставшее результатом синтеза национального фактора, фактора государственности и коммунистической идеологии. Это направление олицетворялось теориями Н. Хвылевого и М. Волобуева о построении пролетарской, коммунистической Украины, но Украины как самостоятельной политической и национальной единицы, причем построении на известном принципе противостояния России (в новом контексте – СССР). Эти теории нашли поддержку среди части украинской коммунистической интеллигенции и тех кругов партии, которые считали национальный вопрос центральным вопросом строительства Советской Украины.

Это новое направление находилось в конфронтации с традиционным мировоззрением адептов движения, относившихся к модернизации, индустриализации, социализму как к явлениям негативным, искажающим истинный облик украинской нации (ибо все это расходилось с когда-то созданным ее идеалом), ведущим к затиранию национальной украинской специфики и, в конечном счете, к русификации. Новое же направление не видело иного будущего для Украины и украинцев, кроме как коммунистического. Объективно же и то и другое действовали в одном направлении и добивались достижения одних и тех же целей, только разными путями.

Но именно новое, коммунистическое направление, полностью воспринявшее УССР как «свою» государственность, было лучше приспособлено к существующей действительности и имело больше шансов в дальнейшем превратиться в идеологию развития украинской государственности и украинской нации. Именно эта перспектива перерастания украинским движением традиционных рамок «просвит», культурных обществ и т. п. встревожила партию и заставила ее все больше воспринимать украинский национализм как главную опасность социалистическому строительству в УССР (и СССР). Это нашло выражение в кампании 1926–1928 гг. против «триединого» национального уклона – «шумскизма», «хвылевизма», волобуевщины», в сильнейшем давлении на УАПЦ, в «осаживании» тех сил в компартии и обществе Украины, которые понимали украинизацию не как средство, а как самоцель. Резкую реакцию вызвали попытки этих кругов насильно и спешно украинизировать русскоязычный рабочий класс, причем не просто в языковом аспекте, но и сделав его украинским по духу, то есть изменив его национальную идентичность.

Но украинское движение продолжало действовать и в конце 1920-х гг. Функционировала, хотя уже и не с таким размахом, УАПЦ. ВУАН, марксистские институты УССР разрабатывали концепцию прошлого Украины, занимались философским осмыслением проблем, связанных с ее развитием, и т. п. Именно к концу десятилетия было завершено создание литературного языка, его научной, технической, медицинской и другой терминологии, утверждено новое правописание, призванное по возможности максимально отделить украинский язык от русского. В конце десятилетия с размахом велась украинизация населения, нередко переходящая в насильственное изменение его национального облика с русского на украинский. Распространение украиноязычного образования на все более широкие слои населения республики способствовало выработке у него украинской идентичности. Все это закрепляло в сознании народа язык, культуру, государственность Украины как символические ценности, превращая их в объективные признаки украинской национальной общности. Вся эта работа была бы невозможна без активнейшего участия в ней Наркомпроса УССР и лично наркомов просвещения А. Шумского и особенно Н. Скрыпника, трактовавших украинизацию как широкое развитие национального украинского коллектива, гораздо большее, нежели средство по укреплению диктатуры пролетариата.