Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

Такому курсу Наркомпроса способствовала не только политика коренизации-украинизации, но и прямое воздействие со стороны украинского движения. В системе Наркомпроса, в системе народного образования республики трудилось много адептов движения. Многие из носителей украинских ценностей довольно быстро поняли, что большевики не выпустят украинизацию из своих рук и поведут ее в своем направлении как национальную только по форме. Но хотя адепты движения считали официальную украинизацию неискренней, они тем не менее вовсю пользовались возможностями, которые эта украинизация предоставляла, стараясь направить ее по нужному для себя руслу.

Утверждение в массах украинской идентичности, строительство культуры или борьба за расширение прав УССР и более широкий республиканский суверенитет проходили согласуясь с уже известным принципом противостояния всему русскому. Антироссийская и антирусская направленность украинского движения вполне соответствовала проводимой в СССР в 1920-х – начале 1930-х гг. национальной политике. Ее стержнем было приоритетное развитие «ранее угнетенных», как тогда официально провозглашалось, народов за счет «ранее угнетающего» народа русского и борьба с «великодержавным шовинизмом» и «великорусским национализмом». На практике борьба с ними и «выравнивание» народов часто перерастали в национальный нигилизм по отношению к русским, русской истории, культуре, самосознанию – то есть самой основе, на которой держалась Россия, и в откровенную русофобию известных кругов в руководстве страны и в советской интеллигенции.

Такая государственная политика ставила сторонников и носителей русскости на Украине (прежде всего этнических малороссов) в заведомо неравноправное положение виноватого. А главное, низводила историческую Россию, частью которой являлись малороссийские/ украинские земли, до «рядовой» РСФСР, которая уже по определению не могла считаться чем-то более высоким, большим, всеохватывающим, чем УССР. Это «понижение» понятия «Россия» сыграло заметную роль в создании «Украины». И одновременно политика большевиков создавала для украинского национального движения благоприятную атмосферу и стимулировала ее активную борьбу с «русским конкурентом».

Но, даже несмотря на сильное давление со стороны государства и украинского национализма, позиции русской культуры, русского языка, самосознания и национальной идентичности на Украине оставались еще весьма значительными. Отчасти это было наследием так и нереализованного проекта большой русской нации. Впрочем, сильные позиции русскости были даже не столько результатом сознательного действия национального проекта, сколько следствием естественного хода жизни. Во-первых, приобщения знатных слоев и простого населения к единственным в то время «высоким» культуре и языку, корнями уходящим ко временам культурного и этнического единства Древней Руси; во-вторых, генетической памяти об этом единстве; и, в-третьих, логики экономического развития страны и южнороссийских губерний как ее неразрывной части.

В силу специфики политического развития СССР в 1920-х гг., никакого активного противодействия украинскому проекту со стороны русскости не было, но скрытое, подспудное противостояние языков, культур, национальных идентичностей (как отрицающих друг друга по определению) на Украине имело место, сильно замедляя и осложняя работу движения. Это противостояние даже получило название «борьбы культур», причем говорили о ней обе противостоящих стороны.

Точно так же, как сторонники украинских ценностей, сторонники общерусских ценностей (или просто люди, не считающие поддержку украинскости необходимым для строительства социализма и Советской страны) имелись во всех областях общественной жизни и в КП(б)У. Сторонники украинской идентичности видели в «борьбе культур» крайне нежелательное и опасное препятствие на пути становления Украины, грозящее для них вечно вторым, провинциальным положением, и призывали устранить «российского конкурента» и все силы отдать строительству украинской культуры. Сознание общности, общерусская система ценностей, русский язык, которые сохраняли значительные группы населения УССР (рабочий класс, городские слои, часть интеллигенции, партия, часть крестьянства, хотя у многих крестьян национальный тип еще полностью не определился), сторонниками движения виделись главными препятствиями, мешающими утверждению «идеальной» Украины. Это усиливало «отрицательную доминанту» движения. В то же время многие круги в компартии считали украинизацию и «заигрывания» с национальной интеллигенцией делом временным. Таковыми эти последние и были в действительности, что стало ясно во время перехода от нэпа к социалистическому рывку.