Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

Вопрос о языках во второй половине XIX в. оставался открытым, и вариантов его решения было множество. Наравне с теми, кто выступал за эмансипацию украинского языка, были сторонники создания на основе местных «мов» особых «волынского», «литвинского», «подольского» и ряда других языков. А это подразумевало бы оформление «волынской», «литвинской», «подольской», а также «галицкой» общностей. Выбор путей развития нациотворческих процессов был широк, причем они могли развиваться не только на малорусской и белорусской почве. Известно, что Л. Н. Толстой хотел написать азбуку на «тульском» наречии для «удобства» овладения грамотой детьми Тульской губернии (именно такими же образовательными причинами мотивировали свою борьбу за украиноязычную школу и сторонники украинского движения). Повторим, что различия в говорах жителей разных великорусских губерний (скажем, Поморья, Юга, Центра) были весьма заметными. Вполне возможно, что при желании определенных представителей образованных кругов, соответствующих действиях и конечно же благоприятной внутренней и внешней конъюнктуре в настоящее время мы вполне могли бы иметь как данность «волынян», «подольцев», «туляков» с «поморами» или даже «Волынию», «Подолию», а то и вовсе «Туляндию» как государственные образования.

Официальная точка зрения на вопрос об украинском языке не являлась препятствием для выхода в свет и «Грамматики», и различных букварей, переводов произведений зарубежных и древних авторов и прочей литературы, в том числе учебной, на местном наречии. Помимо работы на филологической ниве, в начале 1860-х гг. участники национального движения приступают к объединению «украинских» сил в кружках («громады»). Тогда же, в 1861 г., начинает издаваться журнал «Основа». Журнал был посвящен проблемам истории, культуры, языка Украины, то есть вопросам формирования украинской национальной идентичности[48], которая со временем должна была превратить национальный фантом «Украина» в особое национально-политическое целое. Так, Н. Костомаров в 1860 г. писал, что в будущем славянском союзе «наша Южная Русь должна составить отдельное гражданское целое на всем просторе, где народ говорит на южнорусском языке». По его словам, единство народов и частей Российского государства должно сохраняться, но не на основе «губительной умертвляющей централизации, а на четком осознании равноправности и своих собственных выгод»[49]. Несмотря на то что первый опыт издания общественно-политического органа национального движения оказался неудачным (попросту не нашлось достаточного числа подписчиков), он положил начало публичной работе украинофилов, в частности обсуждению вопроса об украинском языке как решающем факторе в национальной идентификации «украинцев».

К этому же времени относятся первые попытки перевода на новый язык Священного Писания. Опять-таки, дело заключалось не в желании скорейшего перевода богослужения на украинский ради удовлетворения религиозных потребностей народа. Будучи частью российской интеллигенции, украинофилы религиозными и церковными вопросами интересовались мало, оценивая действительность с точки зрения перспектив украинского национального строительства. Конечно, в то время в стремлении перевести Писание на украинский язык усматривать желание скорейшего превращения Русской православной церкви в «украинскую» нет оснований. Дело в другом. Перевод Священного Писания, как и прочих религиозных текстов, на какой-либо язык, особенно находящийся на стадии формирования, наглядно показывал степень развития и богатства языка данной нации и свидетельствовал о наличии одного из главных признаков национального коллектива. Впервые украинский перевод Евангелия был выполнен в 1860 г. инспектором Каменецкой гимназии Ф. С. Морачевским. Позже появились переводы отдельных частей Писания, выполненные П. Кулишом, И. С. Нечуем-Левицким, галицийцем доктором Пулюем[50].

После долгих обсуждений в Святейшем синоде и Императорской Академии наук целесообразности перевода Евангелия на украинский язык на издание был наложен запрет. Против перевода выступили многие малороссы – противники создания украинской идентичности. В этом шаге они усматривали путь к подрыву государственных устоев России и расколу внутреннего культурного единства страны. По их мнению, «существование отдельной малороссийской литературы, разрешение на которую вытекает из разрешения Святого Писания на малороссийском языке» (имеется в виду украинский. – А. М.), привело бы «к ослаблению связи Малороссии с Россией»[51].