Украиский гамбит. Война 2015 (СИ)

Костя тоже выглянул и обратил внимание на очень знакомый звук, похожий на звук 'кобры'. Все, подумал он, писец, сегодня о репортаже не может быть и речи, потому что за нами начнется настоящая охота. Шутка ли, завалить военный 'хаммер'. Америкосы не любят шутить. Это не в их стиле.

Однако, им все же повезло. Их не заметил ни дрон, прилетевший на место взрыва, ни вертолет марки 'кобра', который прикрывал спасательные работы и барражировал в радиусе километров трех. Им повезло еще и потому что через полчаса в районе Пески сбили транспортник С-5А с ротой морпехов и тремя 'хаммерами', и все силы пиндосов были брошены на спасательные работы.

***

Но репортаж они все сделали — ближе к вечеру, когда усталые и голодные забрались на террикон и втащили на себе оборудование. В шесть часов у них был канал связи. С террикона был виден весь город и особенно — центр. В Буденовском районе черный дым, закрывая полнеба, стелился в сторону Макеевки. И похоже, горел аэропорт, только никто не хотел верить, что это хорошая новость: например, что наши его взяли или хотя бы сбили что-нибудь стоящее.

В эфире творилось что-то неимоверное.

— Сбили… — придав загадочное выражение лицу, сообщила Завета, кивая на приемник, из которого доносилась сбивчивая английская речь. — Шпарят открытым текстом.

— Чего сбили? — дернулся Игорь, который дремал, умаявшись, в салоне.

Плечо у него все еще болело, но Игорь, привыкший к боли, не обращал на него внимания, разве что когда неудачно поворачивался, тогда плечо дергало так, словно в него забили гвоздь.

— Какой-то большой самолет, — Завета покрутила ручку настройки.

— Нашла чему радоваться, — равнодушно ответил Игорь. — Их теперь пачками сбивают. Давно пора привыкнуть, лучше иди сюда…

— Не-а… — загадочно ответил Завета, кокетливо прикусив губу. — Не-а… Сбили большой транспортник…

— Транспортник? О! — на этот раз Игорь убрал с лица маску безразличия. — Это меняет дело. Если это 'гэлэкси', то он может перевозить до фига пехоты или два танка или кучу 'бредли'. Я такие в Багдаде видел.

— Ты что, воевал в Ираке?

— Было дело под Полтавой.

— Расскажи…

— Что прямо сейчас? — лицо Игоря сделалось дурашливым, — я думал, мы с тобой чем-нибудь другим займемся.

— А когда? Конечно, сейчас, — Завета пропустила мимо ушей недвусмысленное предложение и покрутила ручки настройки, паническая речь стала громче и внятнее. В друг в нее вклинились русские слова: 'керосин', 'двигатели' и 'адский взрыв'.

— Эй пожарников сзывай! Заливай! Заливайте! — прокомментировал Игорь Божко. — Да это неплохо, — наконец в полную меру оценил он. — Это хорошая новость. Ха! Значит, еще не вмерла Украина. Надо сообщить нашим. Пойдем.

— Чем это его так?

— Может, 'иглой', а может, ракетой посерьезнее, — Игорь самодовольно рассмеялся.

— Ну да… — сообразила Завета. — Получается, наши так далеко стреляют?

— А чего? Недаром в Славяногорских лисах уже месяц идут дожди и висят тучи. Технологии, однако! Разбираться надо!

— Все-таки расскажи, что ты делал в Багдаде?

— Рассказать? — оценивающе посмотрел на нее Игорь. — А что мне за это будет?

— Господи! — в нетерпении воскликнула Завета. — Да поцелую, чего еще?

— Ну ладно, тогда слушай…

Они покинули 'газель' и, поднимая ржавую терриконовую пыль, зашагали по серпантину, опоясывающему рукотворную гору. В двух метрах ничего не было видно из-за густой цветущей акации. Сладковатый, приторный запах привлекал массу пчел. Завета несколько раз ойкнула и предпочла, чтобы впереди шел Игорь и веткой отгонял назойливых насекомых. Впрочем, чуть выше задул ветерок, и мучения Заветы кончились, не успев начаться.

Они поднялись на террикон в тот момент, когда Сашка Тулупов заорал:

— Есть связь! — и схватился телекамеру.

В ту же секунду что-то изменилось в окружающем мире, потому что даже Сашка, который должен был держать камеру, направленную строго на Костю, присел и испуганно оглянулся. Ударная волна пришла с опоздание, но была мощна, как ураган.

Игорь и Завета, которые стояли под защитой склона холма, невольно присели. Им в лицо полетели мелкие камни, пыль и белые цветы акации. Сашка Тулупов вынужден был схватиться за ближайший куст акации. Костя же улетел в колючие заросли. Его остановило только то обстоятельство, что он был в толстой джинсовой куртке. Колючки впились в нее, но не порвали.

Он с трудом выбрался оттуда, отплевывая пыль и вытирая кровь с лица и дал знак Сашке снимать. Времени, как он понимал, было в обрез, не из-за того, что грохнул взрыв, а из-за последствий, который он мог вызвать. В общем, чутье проявилось у него примерно так, как у Игоря Божко, только суеты было больше.