Украиский гамбит. Война 2015 (СИ)

— Ясно, — сказал Костя, поднимая мешок и направляясь к выходу. — Вы бы уходили, — посоветовал он сторожихе. — В двух километрах отсюда полно пиндосов.

— А это кто такие? — поинтересовалась она, надевая очки и берясь за журнал.

— Ну американцы… Морская пехота… Не дай бог, не разобравшись, бабахнут по вашему складу.

— Может, его взорвать? — предложил наивный Сашка.

— Я вам взорву! — грозно сказала женщина, похожая на Олесю Тищенко и погрозила им карандашом. — Каждый будет приходить и взрывать!

— Ладно, — примирительно сказал Костя. — Спасибо за взрывчатку.

— Да, пожалуйста, — ответила женщина, все еще ворча себе под нос.

— Не обижайтесь на нас, просто американцам достанется ваша взрывчатка, — сказал Сашка.

Ничего не ответила сторожиха, похожая на Олесю Тищенко. Может быть, она не поняла? — подумал Костя, как до самого развала Украины ничего не понимала Олеся Тищенко.

— Нужна она им, — с усмешкой высказался Костя, когда они вышли на белый свет, волоча за собой мешок.

Они вернулись к 'газели', и прежде чем открыть дверь, Костя вежливо постучал в нее. Он клял себя за то, что не может отделаться от чувства ревности.

За дверью помолчали, потом Завета сказала своим бархатистый, сочный голосом:

— Да, да… войдите!

Костя распахнул дверь и, не глядя внутрь, поставил между сидениями мешок. Игорь сидел поперек салона, вытянув свои длинные ноги. С его морды можно было писать иконы — таким оно было умиротворенным. Завета скромно поправляла блузку, вторая и третья пуговички на которой были расстегнуты, открывая нежную ложбинку. Нет, я не ревную, понял Костя, я просто хочу, чтобы она мне тоже дала.

Сашка, ни на что не обращая внимания, первым делом сунул морду в зеркало. К его разочарованию, лицо у него покраснело еще больше, потому что становилось все жарче и жарче.

***

В небе появился дрон. Его даже не было слышно — так высоко он кружил, иногда пропадая за терриконом, высотками и перелесками. Но неизменно возвращался, зудящий, как комар — блеклая смерть, напичканная электроникой и чудо-ракетами. Где-то за сотню километров сидел какой-нибудь самодовольный пиндос и видел весь город в ноутбуке, как на ладони.

— Черт! — высунулся в окон Игорь, — точно заметит, сволочь. Погоди, не выезжай… — предупредил он, останавливая Костю движением руки.

Завета одобрительно закивала. Глаза ее призывно блеснули. Костя предпочел опустить глаза и отвернуться, не в силах справиться с собой.

Они подождали. Интересно, думал Костя, слышно, как ракета летит? Спрашивать у Игоря ему почему-то не хотелось. Или соврет или посмеется, подумал он. А еще решит, что я трушу. Сашка Тулупов тоже выглядывал в окно и радовался непонятно чему. Впрочем, он всегда был таким беспечным и веселым.

— Если бабахнет, то мы даже ничего не услышим и не поймем, — будничным голосом сказал Игорь. — Легкая, бесшумная смерть, со стороны только страшная.

— Иди ты знаешь, куда… — ответила ему Завета беззлобно, прислушиваясь к комариным звукам снаружи. — Накаркаешь!

— Ничего я не накаркаю, — ответил Игорь. — Я это уже все видел.

Он сообщил это так, словно все должны были уверовать в его неординарность. Впрочем, он это делал всегда и везде одинаково. Костя уже привык. Сашка насмешливо покосился на Костю, но промолчал. А вот Завета была поражена.

— Что именно? — удивилась она.

Ее черные-черные брови поползли кверху.

— Ну вот это… и мешок со взрывчаткой.

Завета посмотрела на него, как на сумасшедшего. Ее темные, прекрасные глаза сделались и без того темнее и глубиннее. Костя набрался мужества и незаметно подвигнул ей в зеркало заднего обзора, чтобы приободрить, ведь она не знала всех странностей Божко. Она просто видела перед собой большего, сильного мужчину с мужественным лицом. А еще он ее спас. Это было огромным, незабываемым плюсом.

Но, видать, белые цветы акации хорошо маскировали машину, и дрон, покружив над районом минут двадцать, улетел, сеять смерть в другие места.

— Не дергайся, — наставительно сказал Игорь, — еще посиди.

Костя вышел из машины и прислушался. Все было спокойно, только там, где взорвался вертолет, все еще поднимались клубы черного дыма да слышались какие-то непонятные звуки, словно чем-то тяжелым скребли по асфальту: 'Шу-х-х-х… Шу-х-х-х…' Звук был настолько мощным, что бил по барабанным перепонкам и заставлял трепетать листья акации. Что бы это значило? — думал Костя. Может, они так тушат пламя? В любом случае, отсюда надо побыстрее убираться. Негоже здесь торчать на виду, как три тополя на Плющихе.