Украл — поделись

Бабухин и Литиков успели купить две бутылки водки, по банке огурцов и помидоров, две баночки кильки и буханку хлеба. Всё это уничтожить решено было в домике космонавта Богатырёва, который, когда Бабухин и Литиков вошли к нему, сначала сильно испугался, а потом не менее сильно обрадовался. Когда увидел извлекаемые из сумки ёмкости со спиртным. «На миру и смерть красна», – подумал он, что означало готовность к тяготам и лишениям под аккомпанирующий звон стаканов.

Они успели вскрыть все банки, кроме второй баночки с килькой, и разлить водку, когда в дом ворвались люди Чипы, вооружённые, числом не менее пяти.

Бабухин едва не вскочил со стула и не бросился на бандитов, чтобы переломать всем им кости или погибнуть, однако прохлада зажатого в кулаке стакана с водкой на какую-то долю секунды продлила уже коснувшееся его души состояние мирной уравновешенности – в результате, Бабухин остался сидеть на месте. По его примеру, вероятно, и Литиков не шелохнулся.

Под прицелом направленных на них стволов Бабухин и Литиков выпили. Космонавт проделал то же самое.

– Давай, Паша, быстренько занюхаем и ещё по одной, – предложил Литиков.

– Возражений нет? – обратился Бабухин к ворвавшимся.

– Валяй, – разрешил Андрей. – Только, чур, судари, не буянить потом, не нарушать, так сказать, общественный порядок.

Бабухин откупорил вторую бутылку водки, налил себе и Литикову по полному стакану. Остатки из обеих бутылок вылил космонавту.

Все трое выпили и стали закусывать.

– Проголодались, что ли? – спросил Андрей. – Вы тут жрать будете, а мы возле вас топтаться?

– Ты чего хотел-то? – обернулся Бабухин.

– Да-да, вы по какому вопросу, товарищи? – поддержал Литиков друга.

– Шлангом не надо прикидываться, – зловеще усмехнулся один из бандитов.

– Денежки-то тю-тю, – развёл руками Бабухин. – По этому вопросцу не ко мне.

– К кому же? Куда они тю-тю?

– Куда – не знаю. А обращаться надлежит к Светке, которая в местном детском саду работала. Знаешь такую?

– А сейчас что, не работает? – спросил Андрей.

– Сейчас ей без надобности. Надо-о-олго ей наших денежек-то хватит.

– Да, надолго, – подтвердил Литиков.

– Яснее выражаться не могли бы? – начал сердиться Андрей.

– Гражданка Светка, не помню, как её фамилия, взяла наши с Мишкой денежки и укатила. Куда – неизвестно, – стараясь говорить с максимальной отчётливостью, произнёс Бабухин.

Он хотел добавить, что, возможно, деньги и не у Светки совсем, может быть, она и ни при чём вовсе, а на самом деле… Насупившись, Бабухин покосился на Литикова и тут вспомнил ещё и о странном исчезновении Татьяны. И стал мрачнее тучи.

– Извольте-ка поподробнее! – приказал Андрей. Он взял единственный свободный стул и сел напротив Бабухина.

– Может быть, рапортом оформить? В трёх экземплярах?

21

Это называлось у них проверкой показаний задержанных. Бабухин и Литиков томились в темнице. Впрочем, слово «темница» не вполне подходило тому узилищу, в которое их заключили бандиты. И слово «узилище» подходило не в полной мере. Это было просторное помещение со светло-серым линолеумом на полу и выкрашенными в белый цвет стенами и потолком. Отсутствие окон и мизерное количество доносившихся извне звуков позволяло прийти к выводу, что поместили их в подвал.

– Слышь, Пашка, надо что-то делать, – высказался Литиков, поднимаясь на ноги.

Часа четыре он возился в углу в поисках удобной позы, отключаясь периодически на пять – десять минут, но полноценно отдохнуть не сумел, и был мрачен. Бабухин чувствовал себя не лучше.

– Опусти вступление – начни с конкретного чего-нибудь. А вообще, раньше надо было… – проворчал он. – А ты, недоумок, – давай выпьем, мол. Нашёл, когда водку хлестать, алкаш.

– А не ты ли иници… инициировал дринканье? – возразил Литиков. – Когда мы проходили мимо магазина, ты остановился и…

– Но перед этим ты посмотрел на меня! – не дал договорить Бабухин.

– Может, я просто так посмотрел, без задней мысли!

– Да у тебя все мысли оттуда! – отрезал Бабухин.

– Но магазин-то был закрыт, – усмехнулся Литиков.

– На что ты намекаешь?

– На то самое. Если бы ты не тормознул мужика в полушубке и не послал его за продавщицей, то всё осталось бы на уровне сценарного замысла.

– Как же! Успокоился бы ты, кажется!

– А ты? – спросил Литиков не без вызова.

– А я щас промеж ушей тебе въеду! – ответил Бабухин.

– Рискни здоровьем, – разрешил Литиков с улыбкой.

И тут Бабухин вспомнил, что руки его заведены за спину и скованы наручниками. Это несколько остудило его. Руки Литикова были свободны.

Литиков усмехнулся и отошёл в угол, где уселся, скрестив ноги по-азиатски, боком к Бабухину. И застыл с маской духовной обособленности и трагической горделивости на лице.

– Да, дела, – протянул Бабухин, спустя некоторое время.

– Бывает хуже: проснёшься в луже и пить охота.

– Да, выпил бы я чего-нибудь.

– Слушал бы меня, а не конвульсии собственного мозга – гуляли бы сейчас по столичным стритам, – заметил Литиков. – Тоник с джином попивали бы, пивко всех сортов…

– Усохни! – оборвал Бабухин. – Бежать надо. И как можно скорее.

– Как?! Положение – вилы!

– Бежать надо, ноги делать! – повторил Бабухин.