Украл — поделись

– Где ты, интересно, находился, когда я сигареты из них вытряхивал? У стеночки сидел? А сейчас дымишь, гляжу, как путный.

– Ты напряги, юноша, все свои мышцы и попробуй вспомнить, чего мы хотели. Покурить только или свободу обрести?

– Свободу.

– Вот именно, – покивал головой Бабухин.

– А где же ты был, когда я за свободу боролся? – вскинулся Литиков. – Один против двоих! А ты стоял и любовался!

Бабухин пожал плечами.

– Да чем там любоваться-то было? Возня щенячья.

– А ты, пёс матёрый, стоял, хвост поджав, у стеночки!

– Я стоял под дулом пистолета, – веско произнёс Бабухин.

– Под каким дулом?

– Под дулом Андрея.

– Не видел никакого Андрея, – пробормотал Литиков.

– Что ты мог там видеть, в прострацию помещённый? Смотрел только, кого бы за ногу цапнуть со страху.

– Не знаю, кто больше в прострации был, я или ты! – огрызнулся Литиков.

– Да нечего тут знать. Ты почему без команды руками начал размахивать? Я говорил про тёплую зиму и холодное лето? Нет. И скажи после этого, что не в прострации был. А твой отзыв? – издевательски выговаривал Бабухин. – Ты был нем, как рыба. Глух и нем. Впрочем, что-то лопотал ты там. Нечленораздельное. Бы-бы-бы.

Бабухин замолчал.

– Легче всего других винить, – сказал с обидой Литиков.

– Ладно, если они расценили это как эксцесс слабонервного, – задумчиво произнёс Бабухин. – А вот если они просекли, хотя бы частично, наш замысел – жди ужесточения режима содержания.

– И мне наручники наденут? – ахнул Литиков.

– И тебе. А может, и ещё чего придумают.

– Тогда хана, – заключил Литиков. – Была хоть надежда.

Бабухин скептически усмехнулся.

– Какая на тебя надежда! Видели.

Бабухин и Литиков не знали, что комната, в которую они были помещены, прослушивалась. Бабухин с Литиковым не знали, что все их планы – не секрет для противника.

Поэтому вошедшие к ним Алексей и Лёма были в курсе того, что их ожидает. Лёма решил надеть бронежилет, а Алексей не без торжества заявил:

– Мой пресс непробиваем. Просто чуть сгибаешься вперёд и напрягаешь все мышцы живота – бей, сколько хочешь.

– Эта сматрет как ударят, – засомневался Лёма. – Нэт, я жилэтка буду надэват.

Решено было, что Андрей останется за дверью и будет наготове.

Лёма и Алексей вошли к пленникам и ждали команды Бабухина, когда вдруг Литиков, не дожидаясь, в отличие от них, условного сигнала, пустил в ход кулаки. И это бы ещё ничего, когда бы не последовавшее за актом рукоприкладства вгрызание озверевшего заключённого в мягкие ткани тюремщика.

Чуть оправившись, Лёма – ногу ему перебинтовал Алексей – порывался отыграться на Литикове и, изрыгая ругательства, нетерпеливо притопывал здоровой ногой.

Однако Андрей задумчиво смотрел в стену и приговаривал:

– Подожди, подожди. Дай подумать. Тут нельзя ошибаться. Сейчас всё просчитаем.

– Патом, патом, – бил копытом Лёма. – Эта успэваем. Дай ломат три рёбра и четырэ зуб. Эта правильна для справэдливастэй.

– Почему именно три и четыре? – полюбопытствовал Алексей. – Я тоже не прочь попрыгать на этих козлах.

– Нада всэ рёбра ломат, всэ зуб выбиват! – внёс коррективы Лёма.

– Деньги бы найти – вот что надо бы, – напомнил Андрей.

– Дэньги – патом. Ныкуда нэ дэнуца, – возразил Лёма и хлопнул себя по колену здоровой ноги.

– Деньги? – решил уточнить Андрей.

– Этот козлы, – презрительно скривился Лёма.

– Я о деньгах, – многозначительно поправил Андрей.

– Выйдем на деньги. Через них, – уверенно заявил Алексей.

– Похоже, они действительно и сами не знают, где их искать.

– Деньги? – спросил Алексей.

– Деньги… – Андрей почесал затылок. – Или Светку. Или Таньку.

– Надо брать их в оборот, – решительно заговорил Алексей. – Поставить условия, назначить срок, включить счётчик. Одного сделать заложником…

– А для сначал – всэ зуб и рёбра! – вмешался покусанный бандит.

– Бродяги. Они, считай, бродяги, – с сомнением покачал головой Андрей. – Что им чужая жизнь? Им собственная-то до лампочки, считай. Зацепить их нечем – вот она беда. А если зацепить нечем, что остаётся?

– Всэ зуб и рёбра! – обрадовался Лёма.

– Дурак! – осадил его Андрей. – Материальная заинтересованность. Деньги всем нужны. И им – тоже.

– А чья доля – этот козлы? Твоя? Шефа? – прищурился Лёма.

– Пропорционально. Расходы пропорциональны доходам.

– Ты веришь, что не знают, где деньги? – спросил Алексей.

Андрей пожал плечами.

– Склонен верить, так бы я выразился. Посмотрим, что они ещё нам сообщат.

– И сколка слушат будим? Месяца, года? – раздражённо сказал Лёма.

– Пока у тебя нога не заживёт, – посуровел Андрей. – Или пока мозги не просветлеют.

22

– Вам девушка не нужна? – услышала Татьяна и повернулась.

И поняла, что этот вопрос был обращён к мужчине средних лет в бобровой шапке. А спрашивала молодая женщина в красном шарфе поверх нутриевого манто.

– Такая же красивая, как вы? – весело и не без игривости в голосе спросил мужчина и зачем-то потрогал шарф на груди женщины.

– Нет, ещё красивей, чем я, – ответила женщина. Её ответ звучал серьёзно и по-деловому.

– И сколько это будет стоить? – перешёл на деловую волну и мужчина.

– Сто пятьдесят долларов.

– Сто пятьдесят? О, это дорого! – задумался мужчина.