Украсть миллиард (СИ)

— То есть парень у нас на мушке?

— Ну да. Пока не сменит машину.

— Как называется эта штука?

— Бутерброд с запеченной свиной рулькой, — обстоятельно ответила фрау Тальберг и заботливо добавила, — кушай, девочка, ты такая тоненькая. Это глубоко неправильно.

— Хм… А мне все говорили, что у меня фигура манекенщицы, — возразила агент Колибри, уписывая за обе щеки далеко не диетические булочки, прогулка по Мюнхену в довольно быстром темпе давала о себе знать.

— Но ты же не манекенщица, — резонно возразила женщина, — у них плоский живот и выпирающие лопатки — профессиональный инструмент, как отбойник у дорожного рабочего. Но ведь ты же не ходишь в строительной каске?

— Логично, — кивнула девушка. От пива она отказалась, налегая на чай, который ей, как «родственнице» хозяйки и заварили «по-родственному» — крепкий и сладкий, — но тогда вам, как владелице кафе, полагается быть большой, толстой и в фартуке.

— Что поделать, не повезло, — пожала плечами женщина. Она и впрямь ничем не напоминала хрестоматийную немецкую фрау — хозяйку пивного ресторанчика: высокая, под метр восемьдесят, довольно стройная, хотя и не худая, вместо бюста некое схематичное обозначение второго полового признака, но волосы — нечто неописуемое. Когда агенту Колибри представили фрау Тальберг, она чуть не присела — ей навстречу поднималась огромная, нескончаемая копна огненно-рыжих кудрей. Самая «подходящая» внешность для разведчика. Раз увидишь — считай, сфотографировал, — вот, пытаюсь наесть живот, — продолжала она, — но что-то плохо получается.

— Да зачем он вам? — искренне изумилась девушка.

— А стабилизационный фонд на случай очередного кризиса? — парировала Анна Тальберг, — пока жирный сохнет, худой сразу сдохнет.

Они обедали… или уже ужинали? В общем, перекусывали в небольшой забегаловке рядом с музеем, которая принадлежала Тальбергам на паях с еще одной супружеской парой. Обычно Анна работала здесь по вечерам, а первую половину дня проводила в музее, где уже на протяжении десяти лет якобы писала историю изобретения парового двигателя. Или не «якобы». Колибри как-то упустила в разговоре этот момент, а уточнять не стала. Карл запаздывал, и ожидание девицы пытались заполнить светской болтовней. В общем, получалось. Колибри в Германии раньше не бывала, Анна проторчала здесь уже полжизни, и в ближайшее время перемен не предвиделось, да она их уже и не хотела. Вросла. После рецептов красоты разговор зашел о футболе, и прекрасные дамы чуть не подрались прямо за столиком, посреди высоких стеклянных стаканов и белоснежных салфеток. Обе оказались заядлыми болельщицами, но Анна болела за «Баварию», а агент Колибри за «Нюрнберг». Карл появился, когда разборка «кто кому, когда и сколько навтыкал, у кого ноги как руки, и у кого вместо ворот бильярдная луза» из холодной фазы грозила вот-вот перерасти в горячую. Колибри нехорошо посматривала на рыжие локоны Анны, прикидывая, с какой стороны за них лучше ухватиться, а та на глаз оценивала крепость фарфоровых креманок.

— Красавицы, перемирие! — Карл негромко хлопнул пухлой ладонью по столу и присел на плетеный стул, — я только что говорил со своим знакомым полицейским.

Футбольные страсти немедленно похерили, и обе дамы обратились в слух.

— По делу пока только один подозреваемый, — объявил Карл, понизив голос. Предосторожность абсолютно лишняя — гул в пивной стоял такой, что можно было запросто спеть матерные частушки про канцлера и весь кабинет министров — никто бы не почесался.

— Это невозможно, — твердо повторила агент Колибри, — я почти ручаюсь за «объект». Во время взрыва в самолете он, рискуя собой, спасал собаку. Это не поступок убийцы.

— Не доказательство, — покачала головой Анна, — Джек Потрошитель обожал собак и сам держал пса. Застрелили этого химика как? Если снайпер, то это точно не Крыса, «объект» хреново стреляет.

— К сожалению, наш убийца, как стрелок — то же слово, — вздохнул Карл, — выстрел в затылок почти в упор. Тенденция времени. Френсис Дик еще в 70-х годах писал, что прицельная стрельба уходит туда же, куда луки и арбалеты — в спорт. Нынешние супермены — веером от бедра и — на кого Бог пошлет. А пуля и всегда-то была дура, а чем дальше, тем дурнее. Упор сейчас не на точность, а на кучность. И мощность. Ядреная бомба, как ее не кинь, всегда попадает в эпицентр…

— Кого он мог подпустить так близко к своему затылку? — озадачилась агент Колибри, — это должен быть довольно короткий список. Жена, близкие друзья, парикмахер…

— Смотри, кенгуру, — Карл кивнул в окно.

— Где?

— Да вон, в мусорном контейнере роется…

— Правда? — изумилась девушка, разворачиваясь всем корпусом… И замерла, почувствовав холодную металлическую рукоять вилки у основания затылка.

— Плюс все остальное человечество, — договорил Карл, убирая столовый прибор на место.

— Убедительно, — буркнула Колибри и замолчала, не зная, что еще сказать.

— В порядке бреда, — задумчиво произнесла Анна, — а кому вообще была выгодна смерть Манфреда? Наследники у него были?

— Дочь и сын.

— Ну?!