Украсть миллиард

Полицейский не среагировал никак. То есть абсолютно.

- Профессия.

- Актер.

- В самом деле? – полицейский поднял глаза, - и в каком театре вы играете?

- Да не в театре он играет, темнота ты дремучая, - вставил свои пять копеек Дед Василий, которого, понятно, загребли вместе со мной, - он крутой парень, английский суперагент. Лицензия на убийство!

- В самом деле? Боюсь, в Германии ваша лицензия недействительна.

- Спасибо, что предупредили, - фыркнул я, - постараюсь никого не замочить.

- Послушай, Михаэль, - к сержанту шагнул молодой парень в гражданском костюме, - ты и в самом деле его не узнаешь?

- Кого я должен узнать? – поднял голову сержант.

- Да Джеймса Бонда-же! Агента 007.

Сержант поднял на меня внимательные темно-карие глаза. Я сидел тихо, как мышь под метлой, являя образец английского воспитания.

- Я никого не узнаю, пока мне не предъявят соответствующий документ. У вас есть водительские права, господин...

- Крейг, - подсказал я, - сожалею. Я, кажется, их потерял. Мы с господином Базилем несколько э-э-э… злоупотребили.

- Усы, лапы и хвост – вот его документы, - фыркнул дед, - тоже мне злоупотребили, всего по пол-литра на фейс. Так, размялись.

- Помолчи, Базиль, - скривился сержант, - если бы нам твою устойчивость к спиртному, Вторая Мировая могла закончиться по-другому. Не то, чтобы я об этом сожалел…

- Что русскому – здорово, то немцу – смерть, - хихикнул дед.

- Вы согласны подвергнуться дактилоскопии, господин Крейг? – парень в гражданском оседлал стул напротив, - вы ведь подвергались ей в Штатах? Мы сравним ваши отпечатки и выпишем временное удостоверение личности до тех пор, пока не найдется ваше.

Понятия не имею, брали ли отпечатки пальцев у настоящего Крейга в Штатах, но вот у меня в Иркутской тюрьме, определенно, брали. Черт! Надо было так влипнуть!

- Черт! Надо было ему так влипнуть?!

- Что я слышу? Ты ругаешься? И употребляешь слэнг?

- С кем поведешься, так тебе и надо.

- Но ведь ты сама санкционировала этот контакт.

- Откуда я могла знать, что они, вместо того, чтобы работать, напьются и начнут петь хором?

- Примочки органической жизни…

- Провались она!

- Аккуратнее со словами, Леди. Если этот парень хоть чуть-чуть не то, что нам нужно, то это вполне может случиться.

- Я не суеверна.

- Хм… Судя по тому, как ты прогрессируешь, и это тоже вполне может случиться.

- Типун тебе на язык.

- Принято. А по - существу? Что делать будем?

- Что-что… Выручать, конечно. Операция под угрозой срыва, действовать придется быстро. Надеюсь, межконтинентальная связь будет безупречна.

***

Женщине, которая влетела в участок со скоростью курьерского поезда, могло быть от тридцати до сорока. Встревоженное лицо, большие, похоже, довольно сильные очки, короткая стрижка, безупречный деловой костюм и папка, зажатая под мышкой.

- Михаэль, - крикнула она с порога, - что опять натворил мой дед?

- Добрый день, фрау Менкель, - флегматично кивнул сержант.

- О да, конечно, прости… Добрый день, - она буквально рухнула на стул перед конторкой, - моя машина была припаркована аж в Китае, я бежала бегом до поезда и едва успела! Что случилось?

- Напился. Пел песни… Ничего особенного. Мы его уже выпускаем. Штраф сорок евро, как обычно, фрау Менкель. Квитанция, пожалуйста.

Женщина повернулась всем корпусом к деду Василию.

- Ну, когда ты, наконец, повзрослеешь! - сказала она по-русски.

Бесстрашный военный лыжник, явно, струхнул и попытался втянуть голову в джемпер, как черепаха в панцирь.

- Фрау Менкель, вам можно задать вопрос? – спросил тот самый парень в гражданском, который минуту назад ошарашил меня новостью – отпечатки совпали!!! – откуда у вашего уважаемого деда такие знакомства?

`Женщина повернулась ко мне и минуту изучала, близоруко сощурив глаза.

- А, этот? Да, бог мой, у него половина Голливуда в приятелях, - отмахнулась женщина, - ничего удивительного. Марк Фостер консультировался у Манфреда… светлая ему память, как правильно взрывы ставить. У него ведь бзик – все взрывать, даже то, что по всем законам природы взорваться не должно!

- Простите, вы сказали, Марк Фостер? Режиссер «Кванта Милосердия»?