Украсть ведьму

Сагар не ответил, а я… почему-то не ушла. Ждала, что он ещё чего-нибудь скажет, а он ждал, пока уйду, вот и стояли оба, не шевелясь и взглядов неловких друг с друга не сводя.

– Я всё равно кого-нибудь к тебе пришлю. На всякий случай, – улыбнулся мужчина одними губами, но не глазами, и велел: – Иди в дом, Леся.

Кивнула, развернулась, к дальнему дому побрела, в плед кутаясь.

И вот иду я, иду, а земля под ногами взяла и нагрелась. Так, что уже и идти не холодно, а, наоборот, приятно даже.

Обернувшись через плечо, с благодарностью улыбнулась наблюдающему за мной Сагару. Он улыбнулся в ответ. И стоял на месте до тех пор, пока я дверь его дома не закрыла.

Секунда.

Вторая.

Третья.

Гул пламени.

Я осталась у двери, прислушиваясь к тишине леса, нарушаемой лишь журчанием воды в реке. В опустившихся сумерках птицы уже не пели, и ветер листвой не шелестел. Тишина.

Именно в этот момент я как никогда остро ощутила своё одиночество. Бездной расползающееся в груди, сосущее пустотой и острой необходимостью, потребностью выговориться, выложить всю правду, всё как есть, не боясь предательства, и услышать совет, слова поддержки, хоть что-то… хоть что-то…

Судорожно вздохнув, сама же испугалась этого громкого звука и просто заставила себя оставить сожаление. Да, тяжело, ну так всем тяжело. А рисковать… права у меня нет. Просто нет.

Открыв дверь, вышла на улицу, по темноте дошла до реки, умылась, как получилось… анчутки не было. Метлы и ворона моих не было тоже. Надеюсь, они просто с демонами в замок перенеслись, а не лежат сейчас где-нибудь тремя бездыханными трупиками.

Вернувшись в дом, порылась в сумке, но ничего съестного, как и ожидалось, не нашла. Собиралась я в спешке, не до еды было.

Вот так и вышло, что спать я пошла грустная и голодная, да ещё и с волосами мокрыми, потому что те высохнуть просто не успели. Повезло, что чистое ночное платье нашлось, в него переоделась, мокрое сохнуть на спинке стула оставила. Но на этом приятные моменты и заканчивались, потому что уже под одеялом я с сожалением поняла, что лежу в мужской постели.

Стыд и позор, Леся. Стыд и позор.

* * *

Громыхнула распахнувшаяся дверь, пол заскрипел под громко стучащими копытами кого-то громадного и на весь дом вместе со вспыхнувшим светом раздалось:

– Просыпайся, ведьма, я тебя кормить пришёл!

И умопомрачительный аромат мясного супа.

Села я даже раньше, чем успела окончательно проснуться, закачалась, как камыш на ветру, а потом просыпаться всё же пришлось, потому что Эдон всунул в руку глиняную горячую чашку, в другую – краюху хлеба и деревянную ложку, сам магией притянул стул и бухнулся на него тут же, рядом.

– Ну вы и учудили, конечно, – не упустил возможности высказать собственные мысли.

Только я, отправляя в рот первую ложку супа с крупными кусками мяса, не совсем разобрала, осуждает Эдон или хвалит.

– Планировалось, что ты сначала с Сагара проклятье снимаешь, а потом он себе власть возвращает, – добавил, помолчав.

– Угму, – буркнула, работая рукой и челюстью и старательно пытаясь не спать хоть пару минут.

Демон помолчал, насмешливо на меня глядя, и заговорил вновь.

– И что дальше делать думаете?

– Спать, – проглотив, посвятила его в свои незамысловатые планы.

Эдон демоном оказался умным, а потому вопросов больше не было, были новости.

– Ведьму ту задержали, но Сагар велел пока не убивать, сказал, что она может тебе понадобиться.

– Может, – согласилась, не глядя на него, – только потом её всё равно казнить придётся, грех на ней такой силы, что удивительно, как дышит до сих пор.

Мои слова рогатого явно заинтересовали. Подавшись вперёд, так, что заскрипел и пол, и стул, Эдон с жадным любопытством переспросил:

– Это какой?

А мне и не жалко рассказать.

– Видел, какая красавица? – заспанный взгляд на условно мужика подняла, хлеба откусила, а когда демон с готовностью кивнул, огорошила: – Не её это красота, не Природная, а волшебная. А знаешь, как такую красоту магией получают? Всего один способ существует – в крови девственниц искупаться нужно. Как сам понимаешь, несчастные девственницы процесса не переживают.

И я как ни в чём не бывало вернулась к очень-очень позднему ужину, а вот рогатый застыл, во все чёрно-алые глаза глядя на меня. И сидел, не веря, минуты две, наверно, я уже больше половины похлёбки съесть успела, когда воскликнул:

– Вот я так и знал!

Снисходительно-насмешливо глянула на него, но говорить ничего не стала.

Сказал сам Эдон.

– Мы её когда в камеру тюремную отводили, она всё бормотала что-то про наследие Силы, хозяина леса и ту, кто ходит по зеркалам. Не знаешь, что это могло бы означать?

– Неа, – солгала мигом, и глазом не моргнув, и невольно быстро оглядела весь дом на предмет наличия зеркал, которых, к счастью, тут не обнаружилось.

Выдохнула облегчённо и к супу вернулась, а вот Эдон, за мной пристально наблюдавший, с неприкрытым подозрением переспросил:

– Точно не знаешь?

– Даже не представляю, – ложь так легко с губ слетала.

– Но ты же врёшь, – ничуть не сомневался демон хвостатый, копытный и рогатый.