Украсть ведьму

Вот поэтому ушла, не боясь потеряться. Времени я здесь провела достаточно, лес успела хорошо узнать, да и здесь днём и ночью вампиры и оборотни большие и маленькие, даже если потеряюсь, меня отыщут тут же. Так что для волнения поводов не было, потому и пошла, с первых же шагов в собственные размышления погрузившись.

Душу рвали противоречивые мысли и желания. С одной стороны, обманывать Сагара не хотелось до боли в сердце, как и не хотелось оставаться в его памяти лишь безрассудной лгуньей. Но с другой было даже не понимание – убеждённость: узнай любимый всю правду, он сделает всё возможное и невозможное, чтобы мне помешать. Плюнет на ведьм, на демонов, на самого себя, если потребуется, но меня остановит. Вот и как быть? Что делать? Что?!

Эти мысли я в голове и перекладывалась, уходя всё дальше во тьму леса, когда сбоку, совсем рядом, вдруг прозвучало:

– Планы поменялись. Не будет принародной казни, у нас приказ взять тебя живой или мёртвой, предпочтительно второе.

От звучания до дрожи знакомого мужского голоса меня на несколько мгновений парализовал страх. Я так и застыла, в ужасе осознавая происходящее, и стояла без движения всё то время, пока эльфийский охотник говорил – спокойно, чуть задумчиво, неспешно перекатывая слова на языке.

Но едва смысл сказанного дошёл до сознания, перед глазами на краткую секунду вспыхнула картинка нашей прошлой встречи: его рука, сжимающая мою шею, задыхающаяся я и скорая безвременная кончина одной ведьмы.

В тот раз меня спас Сагар, появился как нельзя вовремя, сегодня… сегодня я не была намерена подпускать к себе эльфа.

А потому именно я ударила первой.

Резко вскинутые на уровень груди руки, громкий болезненный удар ладонью о ладонь, а слова удушающего проклятья я выкрикнуть просто банально не успела – охотник ударил в ответ! Он был значительно быстрее и ловчее моего, а потому удар наложился на удар. Стояли мы близко, всего в двух шагах, и результатом наложившихся друг на друга окончательно не сформированных заклинаний стал взрыв! Магический!

Грохот! Треск ломаемых деревьев!

Взрывная волна ударила в грудь, заставляя выпустить весь имеющийся воздух и согнуться пополам от боли. Земля так некстати ушла из-под ног, голову качнуло ощущением неконтролируемого полёта, уши заложило звоном, но болезненного удара спиной не последовало, хотя я именно его ожидала, именно из-за него сжалась.

Внезапно поняла, что нахожусь в чьих-то руках. Незнакомых, чужих, но сильных, удерживающих уверенно и непоколебимое, но вместе с тем ощутимо осторожно. Словно тот, кто меня поймал, боялся сжать сильнее, боялся причинить боль, боялся…

Над головой раздался хриплый голос, отрывисто приказывающий:

– На поясе клинок, возьми правой рукой, бей снизу под рёбра, одним сильным ударом.

– Что? – просипела я, холодея.

Потому что голос… он эльфийскому охотнику принадлежал! Это он меня поймал, на руках продолжал удерживать, сжать боясь… это он приказывал его убить!

– Делай, как велят, – в хрипе, в который превратился его голос, отчётливо зазвучала сталь. – Бери клинок и бей в сердце! – и лишенное надежды, полное боли и вины, заставившее моё сердце затрепыхаться в груди, – На мне Эритмор…

Артефакт подчинения… такой был на маме, когда она появилась на Кахехаре. И не смотря на то, что ситуация была не совсем подходящей, я невольно подумала вот о чём. Мама артефакту сопротивляться не могла, у неё даже искра её разума сквозь магию пробиться не могла. У Ларгреда не просто искра разума, он сам целиком и полностью действие артефакта подавлял. Мама сильная ведьма, одна из сильнейших, кого я знаю, но даже она противиться не могла. Эльф может… и сам собой напрашивается вопрос: это какой же силой он обладает?!

По всем законам логики мне следовало подчиниться и убить его. Этот эльф сам ни раз пытался убить меня, я вырывалась из его лап лишь чудом… или нет? Если Эритмор был на охотнике с самого начала, а сам эльф мог сопротивляться… насколько велика вероятность, что я спасалась сама, а не с его помощью?!

Эфемер!

– Как давно он на тебе? – задала я крайне важный вопрос, старательно вглядываясь в мужское лицо, которого из-за тьмы леса и видно не было.

К счастью, Ларгред глухо ответил:

– Год…

О-о, проклятые предки! Год! С самой первой нашей встречи!

И эльф лишь подтвердил то, что я уже и сама поняла:

– После первой неудачи с тобой Царь надел его на меня. Во время всех встреч он лично руководил действиями, сейчас… слишком занят… твоя мать…

Слышно было, что с каждым словом охотнику говорить всё труднее и труднее, каждый звук он буквально выталкивал из себя. Его тело задрожало, удерживающие меня руки судорожно сжались, вдавливая в мужское тело. Ларгреду было невыносимо тяжело и трудно.

А у меня сердце замерло.

– Что мама? – прошептала слабо, едва шевеля губами.

Не знаю, стал бы эльф отвечать. И узнать, увы, не удалось.