Укридж и Ко. Рассказы

В тот же вечер я снова отправился в «Кедры». И вполне отдавал себе отчет в том, что гордость Укриджей, скорее всего, получит оплеуху, какие ей редко доводилось получать, но есть минуты, когда гордости приходится поджимать хвост.

IV

К счастью, я был готов к тому, что мой amour propre[18] будет пропущен сквозь вальцы, ибо с места в карьер меня не пустили в парадную дверь, так как я был не в вечернем костюме. Этому унижению меня подверг Окшотт самолично, предложив мне обогнуть дом, войти с черного хода и ждать его в буфетной. Он добавил, что будет рад, если я потороплюсь — скоро начнут прибывать гости. Он словно бы думал, что вид того, кого он явно считал Бывшим Человеком, может подействовать на них удручающе.

Итак, я прошел буфетную и начал ждать и вскоре услышал шум подъезжающих автомобилей, веселые перекликающиеся голоса и прочие признаки намечающегося чудесного вечера. Звуки, которые, как ты, возможно, понимаешь, разъедали душу наподобие серной кислоты. Наверное, прошел час, прежде чем Окшотт соизволил явиться. А когда явился, то был суров и резок.

— Ну? — сказал он. Я попытался внушить себе, что он сказал «ну, сэр», но я знал, что он ограничился одним «ну?». С первой же секунды стало ясно, что дворецкая часть в нем уснула крепким сном. Словно мне дал аудиенцию удачливый магнат.

Я немедленно перешел к res,[19] сообщив ему — в подобных ситуациях тянуть никакого смысла нет, — что я, по размышлении, решил взять эту его пятерку. И он ответил, что по размышлении решил мне ее, черт дери, не давать. В его глазах, пока он говорил, появился гнусный блеск, который мне не понравился. На протяжении моей долгой карьеры я навидался людей, чье не поддающееся описанию выражение лица указывало на непоколебимое намерение с пятерками не расставаться, но ни у одного оно не было таким явным.

— Утром вы держались крайне оскорбительно, — сказал он.

Я придавил гордость Укриджей еще сильнее и призвал его не придавать значения таким мелочам. Неужели, спросил я, он никогда не слышал о грубоватости, скрывающей золотое сердце?

— Вы назвали меня…

— Не стану отрицать.

— И……

Опять я вынужден был признать, что в целом это соответствует истине.

— А когда уходили, вдруг обернулись на пороге и назвали меня…………

Я увидел, что необходимо принять меры и положить конец этому направлению его мыслей.

— Я ранил ваши чувства, Окшотт? — спросил я сочувственно. — Я причинил вам боль, старый товарищ? Это было абсолютно неумышленно. Если бы вы всмотрелись в мое лицо, то заметили бы в моих глазах веселые смешинки. Я вас разыгрывал, старый друг. Такие поддразнивания не следует понимать au pied de la lettre.[20]

Он спросил, a что такое au pied de la lettre, и я как раз приступил к истолкованию, когда появился какой-то его подчиненный и сказал ему, что его присутствие срочно требуется в гостиной. Он тут же удалился, даже не оглянувшись на меня, и я начал поиски портвейна. Я чувствовал, что в буфетной он не может не найтись. «Если дворецкие близко, может ли портвейн быть далеко?» Исходя из этого правила, ошибиться практически невозможно.

В конце концов я обнаружил бутылку в буфете и хлебнул ободряющего напитка. Именно он мне и требовался. Частенько случалось, что обильное поглощение портвейна в критическую минуту сразу налаживало мои мыслительные способности. Это пойло как будто прямо воздействует на маленькие серые клетки, подталкивает их напрячь мускулатуру и выпятить грудные мышцы. Виски с содовой в крепком варианте иногда, согласно моему опыту, оказывает сходное действие, однако портвейн никогда не подводит.

Не подвел он и на этот раз. Внезапно, будто я нажал на кнопку, перед глазами у меня возникла спальня моей тетки с каминной полкой на первом плане и красивыми часами, тянувшими по моей прикидке на чистые пять фунтов.

Моя тетка из тех женщин, которые любят окружать себя дорогими безделушками, и кто ее осудит? Необходимые суммы у нее для этого есть, заработанные ее даровитым пером, и если ей нравится тратить их подобным образом, то пусть ее, говорю я. В любой комнате ее высококультурного дома ты найдешь ценное украшение, за которое даже самый недоверчивый закладчик с восторгом выложит княжескую сумму.

Нет, Корки, ты не прав. Ты небрежен в выборе слов. У меня не было ни малейшего намерения слямзить эти часы. Операция виделась мне в виде чистого и недолгого позаимствования. Представитель «Мамонт-Паласа Искусства Бокса» в Боттлтон-Исте конкретных цифр не называл, но я считал себя вправе предположить, что пост распорядителя и конферансье подразумевает очень солидное жалованье. Ведь, черт подери, мой предшественник скончался от цирроза печени. А кончина от цирроза печени обходится очень недешево… Мне представлялось, что будет детской игрой за первую же неделю сэкономить достаточную часть этого солидного жалованья, чтобы забрать часы и водворить их на прежнее место.