Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость

Посмотрели на потемневшую статую Петра «Великого», унизившего Русь–Россию мутной волной иностранного образа жизни, встряхнувшего страну так, что и триста лет спустя она не могла опомниться от нашествия «цивилизаторов».

Мелькнула мысль: не был ли Петр Первый Поводырём? То, что он являлся проводником их политики, не вызывало сомнений. Вполне вероятно, что его аккуратно зомбировали, отчего он и предал Русь, несмотря на заявления продажных историков и купленных идеологов «демократического» образа жизни о «рыцарской справедливости императора». Точно так же предал Великую страну «святой» Владимир, владыка Киева, вдруг провозгласивший христианизацию Руси «спасительным благом» для народа. Вероятно, и его закодировали «пастухи» человечества, медленно, но верно реализующие свою программу.

– О чём задумался? – шепнула Юна.

– О прошлом, – очнулся он.

– Надо думать о будущем.

Роман привлёк девушку к себе, поцеловал.

– Ты права, думать о будущем приятней.

В гостиницу они вернулись в начале одиннадцатого, когда начал накрапывать мелкий тёплый дождик. Погода менялась на глазах, объявляя себя провозвестником грядущих событий.

Ылтыын позвонил после десяти часов утра, когда они уже позавтракали в кафе гостиницы:

– Выезжаем.

Роман пережил толчок сердца, отвёл Юну в номер.

– Ты меня послушаешься?

– Конечно, – ответила она простодушно.

– Никуда из номера не выходи. Пока я не приду.

– Хорошо. Вы куда с ним?

– Есть важное дело. Часа на три–четыре. Не звони, я сам позвоню, смотри телик и жди.

Юна испытующе заглянула ему в глаза, но расспрашивать дальше не стала.

– Иди, буду думать о тебе.

Он нежно провёл пальцами по её щеке.

– Страшно представить, что меня могли поселить в другом доме. Мы могли бы не встретиться.

– Не могли, – серьёзно возразила она.

Ылтыын ждал его у машины.

– Поступила вводная: наш общий приятель Арчибальд замечен в крутом отеле «Голден Гарден» на Владимирском проспекте. Номер снял непростой – Люкс Король, за двадцать две тысячи рублей в сутки. Мало того, Фурсенюк в данный момент находится на открытии экологического Конгресса и, скорее всего, после заседания направится к себе, во дворец Юсуповых.

– Едем, – коротко сказал Роман, занимая место рядом.

Ылтыын смерил его оценивающим взглядом.

– Ты уверен, что готов к операции?

– Вопрос излишен.

– Позволь один совет.

– Валяй, наставник.

– Я не наставник, но тебе хочу напомнить одну необходимую вещь. Никто не рождается воином, это состояние воспитывается. Никто не рождается бесстрашным, это состояние тоже воспитывается. А рецепт очень простой: никогда не бойся сделать ошибку в учении и не злись во время дела. Страх и гнев мгновенно разрушают биополевую защиту человека, отчего даже закалённый боец зачастую терпит поражение. Тебе же предстоит сражаться не просто с воином, а с магом, который тут же уловит твои колебания и обратит их против тебя.

Роман сжал зубы.

Всё, что говорил сейчас Алтын, он знал, но одно дело – знать в теории, другое – применять на практике.

– Банальные истины, – кивнул Ылтыын. – Но они работают! Да и много ли мы знаем не банальных? Вот почему нужен настрой, преодоление, может быть, не лени и пессимизма, а неоправданной гордыни. Обиделся?

– Нет, – после внутреннего колебания ответил Роман.

– Не обижайся, мне тоже говорили такие слова в давние времена.

Машина выехала на Галерную улицу, влилась в поток автомобилей, двигавшийся чуть ли не со скоростью пешеходов. Наступил обычный рабочий день, и город заполнился транспортом и прохожими до предела.

К отелю «Голден Гарден» подъехали в двенадцать часов дня.

Ылтыын поговорил с кем–то, не поднося ко рту мобильный телефон, повернул голову к пассажиру.

– Пойдёшь один, я на подстраховке. В холле гостиницы сядешь на диванчик слева, где стоят фикусы, рядом с девушкой. Это твой напарник, зовут Анной. Рация включится, когда войдёшь в холл.

– Понял. – Роман почувствовал возбуждение и нетерпение. – Где Феллер?

– В номере. Как только выйдет – наступит твоя очередь. В ментал не выходи, он может почуять, и нам придётся работать на форс–мажоре, что недопустимо в самом начале операции.

– Понял.

– Тогда ни пуха.

– К чёрту! – Роман вылез из машины и двинулся к парадному входу в отель.

Швейцар взял под козырёк, распахнул двери.

Возможно, он никакого отношения к команде захвата не имел, но Роман почему–то взбодрился, посчитав вежливого дядьку в ливрее за своего человека.

Холл отеля выглядел модно: вычурные колонны, зеркала, стекло, хром и никель, мраморный пол, очень удобные диваны, кресла вокруг столиков и не менее красивые и удобные стойки администрации.

Роман вошёл и, не оглядываясь по сторонам, как завсегдатай, направился к левому диванчику, где сидела красивая блондинка в шортах и полупрозрачной кофточке, со шляпкой на голове. Она листала глянцевый журнал. Рядом стояла салатового цвета сумочка.

– Добрый день, Аннушка, – сказал Роман, присаживаясь рядом, подумал, что в холле многолюдно: у стоек толпились хорошо одетые иностранцы, на диванчиках справа расположились японцы, а в глубине, у выхода к лифтам, переговаривались девушки в ярких экзотических нарядах.