Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость

Американцы отказались участвовать в походе, несмотря на имеющиеся у них возможности: корабль «Орион» совсем недавно прибыл к Луне и готовился к посадке в Море Ясности.

Зато объявили о согласии войти в состав экспедиции японцы, недавно закончившие испытания нового космического корабля HTV–10 «Космик Субару», способного самостоятельно добраться до Луны.

Первый грузовой «Эйчтиви» стартовал ещё в две тысячи десятом году, доставив груз на международную космическую станцию, второй в две тысячи одиннадцатом, но лишь спустя пять лет Японское космическое агентство ЯНКА возвестило миру о создании межпланетного корабля. О путешествии на Марс или другие планеты Солнечной системы речь не шла, однако до Луны японцы дотянулись и мечтали о создании собственной лунной станции, подобной тем, что строили китайцы, россияне, американцы и европейцы.

«Космик Субару» стартовал с космодрома Танегасима на юге Японии ещё первого сентября. Достиг Луны пятого. А уже восьмого с согласия руководства ЯНКА японский космонавт Ори Такучи посадил свой модуль в Море Кризисов, рядом с российским модулем «Русь», который сел в этот загадочный район Луны двумя часами раньше, после долгого изучения участка поверхности Моря Кризисов, в двух километрах от потерпевшего крушение китайского лунника SZ–20.

Поскольку японский корабль имел только лунные «велосипеды», такие же, какими пользовались тайконавты, было принято решение послать к месту крушения только одного космонавта.

Русские предложили подъехать за ним к модулю и забрать исследователя, так как у них был «полноценный» вездеход с герметичной кабиной, способный перемещать по Луне экипаж численностью в шесть человек. Но японцы гордо отказались. У них были свои резоны проявлять определённую самостоятельность.

В три часа семь минут по времени Москвы вездеход русской экспедиции «Резвый» скатился по трапу из транспортного отсека на поверхность кратера Пикар. В его кабине находились двое космонавтов: бортинженер–исследователь Михаил Астахов, белобрысый и смешливый, имевший, однако, три высших образования, и космонавт–исследователь индиец Рамачан Индра, специалист в области селенологии и археологии, темноволосый, черноглазый и очень серьёзный, полная противоположность Астахову.

На борту «Руси» остались ещё трое космонавтов: командир корабля Павел Задирко, пилот Иван Злотник и учёный, специалист по контактам с внеземными цивилизациями доктор психологии Леонид Дубровский. Ему ставилась задача оценить заявление Задирко о находке подземных, точнее, подлунных сооружений, обнаруженных Михаилом Астаховым во время первой спасательной экспедиции.

Когда вездеход уже стоял на холмике в десятке метров от модуля, Задирко получил сообщение, что к ним должны присоединиться и китайцы. Несмотря на десятидневное изучение места гибели своего корабля, они так и не нашли ничего, что могло бы пролить свет на тайну падения SZ–20 в глубины Луны. А может быть, не захотели докладывать общественности о своих находках, что тоже было весьма вероятно.

Во всяком случае, Задирко знал, что китайские товарищи болезненно отреагировали на решение Роскосмоса послать в Море Кризисов вторую экспедицию. Как руководителям Российского космического агентства удалось договориться с ними, уже никого не интересовало.

— Хорошо, я понял, — ответил Задирко начальнику Роскосмоса Козловскому; связь с Землёй поддерживалась через зависший над северо–восточным участком Луны спутник. — Не подерёмся. Разрешите приступить к выполнению задания?

— Разрешаю, — сказал Козловский. — Будьте внимательней. Появится НЛО — тотчас же докладывайте. Ведите съёмку кратера в непрерывном режиме. Китайцы снова требуют не приближаться к району катастрофы ближе, чем на пять километров, объявив о своих притязаниях на этот участок Моря, но их заявления юридически безосновательны. Луна пока ещё никому не принадлежит. Тем не менее ведите себя корректно.

— Они могут помешать?

— Вряд ли, хотя осложнить ситуацию могут. Их «Шэнь Чжоу» готовится сесть в вашем районе через пять–шесть часов.

— Понял, Вениамин Эдуардович, постараемся успеть осмотреться.

— С богом! — закончил Козловский, в бога не веривший, но суеверный, как и все руководители Роскосмоса.

— Поехали. — Задирко дал знак Астахову, видневшемуся на экране связи. — Ты всё слышал.

— Так точно, командир, — ответил бодро бортинженер. — Всё понятно, не первый год замужем. Ждём японца?

— Он уже выехал, вы должны его видеть.

Голова Астахова в шлеме исчезла, появилась вновь.

— Видим на юго–востоке.

— Идите навстречу, маршрут не меняйте, сначала надо осмотреть то место, где ты спускался в шахту. Рамачан, как самочувствие?

— Корошо, командир, — ответил индиец, сидевший слева от Астахова, запакованный в такой же скафандр.

Несмотря на то что в кабине «Резвого» можно было находиться в обычных лётных комбинезонах, космонавты, выполняя инструкцию по безопасности, надели скафандры «Чибис–М», имевшие ракетные ранцы.

— Мы пошли.