Укройся в моих объятиях (СИ)

Женщина пахнет домашним печеньем и имбирным чаем, что в принципе странно, ведь обычно она не готовит. Но никогда еще этот аромат не казался настолько потрясающим. А когда к нему присоединяется запах мятной пасты и медикаментов, словно отец недавно вышел из клиники, Гермиона готова сойти с ума от эмоций.

Если это сон, она согласна провести в нем всю жизнь.

Её родители. Её. Родители.

— Прости, — миссис Грейнджер отстраняется, замерзшими руками стирая слезы со щек дочери. — Прости, что так долго.

— Нет, — Гермиона всхлипывает, отрицательно мотая головой. — Это мне… Мне следовало подумать, как буду возвращать вас, прежде чем накладывать заклинание.

Теплая рука мистера Грейнджера создает резкий контраст с холодными руками мамы, когда тот заправляет выбившиеся пряди за ухо дочери. Он бормочет что-то об ответственности, которую родители несут за ребенка, а не наоборот, и Гермиона срывается на нервный смешок.

Мерлин, это так похоже на её родителей.

— Но как? Со мной не связывались…

— Какие-то люди были у нас несколько дней назад, — сообщает отец. — Мы даже не видели их, пока не почувствовали…

— Тебя, — женщина помогает мужу подобрать слова. — Тебя в наших воспоминаниях.

— А потом эти люди представились целителями. Они появились словно из воздуха…

Должно быть, воспользовались дезиллюминационными чарами, поскольку мантия Гарри — единственная в своем роде. Вряд ли работники Министерства стали бы доверять тем детским забавам, которые продают в магазинах вроде Всевозможных вредилок, и которых хватает на несколько часов, если они вообще начинают работать.

— Сказали, что проводили какие-то тесты… Мы, честно говоря, мало что поняли… — признается отец, почесывая затылок. — До этого с нами никто не связывался, о каких тестах они толковали?

— Мы сразу спросили о тебе, — руки мамы продолжают заботливо стирать слезы с её щек. — Но нам сказали, что пока ты не можешь прийти.

Конечно, ведь Гермиона лежала в Мунго.

— Я все вам объясню, — обещает она. — Всё.

Ведь теперь у них есть время.

И на рассказ о том, как родители ежедневно принимали эликсир вместе с едой, как проводились те самые загадочные тесты: первый — с помощью мантии-невидимки Гарри, а второй — под дезиллюминационными чарами. И как целители приняли решение попытаться восстановить их память.

Гермиона изобьет того, кто дал на это разрешение, не посоветовавшись с ней. Не потому, что она — эксперт в колдомедицине, и смогла бы что-то посоветовать (вряд ли мистер Уизли позволил бы кому-то и близко подойти к её родителям, существуй для них какая-то опасность), а потому, что не дали времени подготовиться.

— Ох, простите! — внезапно восклицает миссис Грейнджер.

Гермиона прослеживает за взглядом матери и оборачивается на застывшего позади Малфоя. Родители торопливо здороваются и представляются парню, только сейчас обратив внимание на его присутствие. Мерлин, Драко, должно быть, было ужасно неловко наблюдать за этой сценой…

— Это — Драко Малфой, — Гермиона поспешно указывает на слизеринца.

Невовремя сказанная фраза, учитывая, что он уже открыл рот, чтобы ответить на вежливые улыбки её родителей.

— Тот самый, который… — мужчина кряхтит, когда жена вдруг пихает его локтем в бок.

— О-он… Он учится со мной, — Гермиона запинается, пытаясь болтовней стереть сказанные отцом слова. Мерлин, кто его за язык потянул?!

Малфой кидает многозначительный взгляд на гриффиндорку, который она предпочитает проигнорировать, и с улыбкой пожимает руки её родителям. Девушка еле сдерживается от смешка — строит из себя джентльмена, и не скажешь, что засранец редкостный!

— Давайте зайдем в дом, — миссис Грейнджер указывает рукой в сторону двери. — Замерзнете ведь.

Она утаскивает мужа за локоть, по дороге подхватывая коробку и заставляя мистера Грейнджера взять пакеты и двигаться, не оглядываясь. Святой Годрик, взгляды, которые он кидал на Малфоя, сродни убивающему заклинанию! Что ж, Гермиона не слишком сдерживалась, рассказывая о выходках Драко…

Она неловко переминается с ноги на ногу, не решаясь взглянуть на слизеринца.

Возможно, для него это слишком — в конце концов, уговор был просто прийти сюда. Малфой не подписывался на ужин с Гермионой и её родителями, и, если честно, она сама не уверена, что это не будет чересчур неловко.

Девушка уже давно признала тот факт, что Драко занимает куда более важное место в её жизни, чем следовало бы. Но что насчет него? Войдя в дом, согласившись поужинать вместе, не сделает ли Малфой то же самое? Не подтвердит ли таким образом важность Гермионы в его жизни? Не будет ли это считаться его немым ответом на её незаданный вопрос?

Это не просто шаг за порог дома и не просто ужин. Они оба прекрасно это понимают.

— Ты… Ты не обязан…

— Мерлин, Грейнджер, мне начинает казаться, что зелья, которые в тебя вливали, способствуют атрофации мозга, — Драко закатывает глаза.

Она возмущенно глядит на него в ответ, задумываясь над тем, не достать ли палочку из сумки и не отправить ли парочку снежков ему за шиворот?

Но одной фразой он выбивает все мысли из головы Гермионы:

— Тебе сказали: в дом.