Укрощение демонов (СИ)

— Потом… потом мы уедем. Вдвоем. Только ты и я.

— А Палачи?

— Я что-нибудь придумаю. Обещаю.

— Я верю тебе.

— Мне и правда уже пора, Чарли…

— Езжай. Я буду ждать тебя.

— Если что…

— Если что, у меня есть номер твоего телефона. Но он мне не понадобится, я уверена. Со мной ведь Каин. И я все-таки не человек, так что, вряд ли он вздумает мной закусить, — она усмехнулась, но усмешка получилась нервной. Что бы ни говорила Чарли, оставаться с Каином наедине ей явно не улыбалось.

— Я недолго, — заверил ее Габриэль и, коснувшись ее щеки быстрым поцелуем, решительно двинулся к калитке. Оглядываться он не стал — боялся, что не сумеет преодолеть дикое желание остаться. С Чарли все будет в полном порядке. Каин ее не обидит — и сумеет при необходимости защитить. Все будет хорошо…

…В серых лучах рассвета резиденция Ангуса, окруженная золотисто-багряной стеной вековых вязов, показалась ему мрачной, как никогда. У широкой лестницы парадного входа уже было припарковано несколько машин — судя по всему, глава Семьи созвал приближенных лиц по случаю поимки охотника. Оставалось лишь надеяться, что мальчишку не начали пытать до его, Палача, прихода. В пленнике должна была остаться хотя бы капля живой крови — а, зная Ангуса, Габриэль имел все основания в этом сомневаться. Впав в ярость, глава Семьи мог попросту оторвать злополучному охотнику голову; собственно, именно это он и обещал сделать в их последнюю с Палачом встречу. Впрочем, там был Александр — это успокаивало. Его благоразумие и сдержанность могли сохранить пленнику жизнь.

Предупредительный и молчаливый дворецкий-человек проводил его наверх, в кабинет Ангуса, который представлял собой небольших размеров зал со звуконепроницаемыми стенами и тонированными окнами. Если верить Ангусу, стекло во всех окнах дома было пулестойким — вполне разумная мера предосторожности, принимая во внимание последние события. Вряд ли, конечно, охотники сумели бы прорваться хотя бы на территорию особняка — но рисковать не стоило. Предатель Асгардис был вхож в Семью, а, значит, то, что было известно ему, вполне могли знать и охотники. Осведомлен — значит, вооружен…

Войдя, Палач окинул все помещение быстрым взглядом: помимо Ангуса, двух его ближайших помощников — Гевина и Константина, Александра и, собственно, самого пленника, в комнате находилась незнакомая ему девушка-Истинная, застывшая у камина с выражением насмешливой скуки на довольно привлекательном лице. Впрочем, держалась она с подчеркнутой почтительностью — это бросалось в глаза — из чего Габриэль сделал вывод, что незнакомка к правящим кругам Семьи не относилась.

— А, Орсо, — кивнул ему Ангус, поднимаясь из-за массивного стола. — Мы уж тебя заждались. Мальчишка, того и гляди, умрет от сердечного приступа.

На совсем еще юном лице паренька, привязанного к водруженному в центр комнаты стулу, действительно отражался неприкрытый ужас — причем, как показалось Габриэлю, из всех присутствующих больше всех его пугала именно миловидная, тоненькая, как стебелек бамбука, незнакомка у камина. Что было достаточно странно.

— Это Кассандра, — проследив его взгляд, произнес Алекс. — Именно на нее напали охотники. Я оказался поблизости, и одного мы взяли живьем.

— Отказавшись от сытного ужина, — уточнила Кассандра, бесстрашно глядя в глаза Палачу.

— Уже говорили с ним? — поинтересовался Габриэль, изучая белое, как мел, лицо пленника. Во рту его не было кляпа, но через искривившую его судорогу страха не вырывалось ни звука.

— Тебя ждали. Хотя, видит Прамать, у меня уже клыки чешутся проделать в его тощем тельце несколько лишних отверстий!

— Тебе такая возможность еще будет предоставлена — а пока позволь мне выполнить мою работу.

Худое и длинное, как у чистокровного англичанина (хотя, если быть точнее, родился он на востоке Шотландии, в области, от названия которой и произошло его имя [9]), лицо Ангуса расплылось в хищном оскале, заставившем пленника выбить громкую дробь зубами.

— Без эликсира-то у них храбрости поубавилось, — негромко заметил Гевин, еще при первой встрече понравившийся Палачу своей рассудительностью. Константин, внешностью напоминающий римского легионера, лишь невразумительно хмыкнул — на его квадратном лице с мощной челюстью отчетливо читалось одно желание: поскорее разобраться со всеми врагами (которые явно представлялись ему не более чем назойливыми букашками) и отправиться спать.

— Нам следует избавиться от полукровки, снабжавшей их кровью. Заполучив ее, люди станут опасны, — процедил Ангус.

— Я об этом уже позаботился, — бесстрастным тоном произнес Габриэль, краем глаза уловив быстрый взгляд Александра. Хвала Праматери, на этого Истинного он всегда мог положиться, хотя прежде никогда не позволял себе довериться кому-либо, кроме себя самого. Похоже, в его жизни настала пора кардинальных перемен: всего за несколько дней он не только приобрел друзей, но и встретил любовь, которую, как он считал, ему не суждено пережить. Воистину, правы люди, утверждая, что божьи пути неисповедимы…