Укрощение дьявола

Сара, позволив увлечь себя забавной историей, едва сдерживала смех. У нее не укладывалось в голове, что у этой почти выжившей из ума и дряхлой женщины есть известные способности. Она была так наивна и мила. Сару удивляло при этом, что ее рассказ, нелепый от и до, который она изложила в грустно-насмешливом тоне, не был лишен правдоподобия. Вместо колдуньи, которую она себе вообразила, она видела перед собой немощную, впавшую в старческое слабоумие женщину, которая была пародией колдуньи. Да и по своим особенностям суждения ее никак нельзя было назвать серьезными. И, однако же, что-то удерживало ее здесь, она не хотела уходить и время от времени бросала взгляд на бутылку виски, не видя особых причин для беспокойства. Старая Адольфи была в полном сознании и излучала внутренний свет. Она захватывала всякого, кто ее наблюдал.

— Мне нужен ваш совет, — сказала Сара.

— Я так и знала! — махнула двумя руками старушка и тут, что было совершенно неожиданно, она развела руки в стороны и пропела: — Она невеста, он жених. Медовый месяц, — постель на двоих.

Сказав это, старуха стала смеяться, широко открыв свой беззубый рот. А когда перестала, то спросила:

— Ты заботишься о нем?

— Обязанность эту я вменяю себе в удовольствие, — сказала Сара и испугалась, ей почудилось, что она разом потеряла рассудок. Находясь в обществе сумасшедшего, мы иногда и сами уподобляемся ему. Ей сделалось так страшно при виде этого обезображенного старостью лица. У нее не хватило духу посмотреть на нее. Она подумала, не без того, чтобы успокоить себя, что эта выходка вызвана большой дозой виски, которые славная старушка не переставала пить.

— Мне восемьдесят два года, можно сказать, я уже умерла.

Сара вняла ее словам, сказав:

— Мне двадцать пять, и я боюсь, что перестану быть кем-то.

— Я помогу найти тебе выход из положения и облегчу тебе жизнь в чем только можно. Милая моя. Меня донимает сильная сердечная боль. Будь добра, возьми с того стола настойку пустырника и добавь в мой стакан десять капель.

— Мне смешать их с водой?

— Не надо воды. Просто добавь в виски десять капель. Вот и все. Просто диву даюсь, как быстро действует этот коктейль.

Получив свой коктейль, старуха стала пить, а когда выпила, то утерла нижнюю губу и не отнимая пальца от подбородка, улыбнулась Саре и спросила:

— Видишь, судьба свела нас здесь. Сдается мне, что ты особенная женщина, во всем значении этого слова.

— Вы действительно так думаете? — встрепенулась Сара.

— Вчера приходила Гуцкова, мы с ней о тебе говорили.

— Невозможно! — простонала Сара. Слова колдуньи потрясли ее. — Я не знаю вас и вообще не имею никакого касательства к этой вашей Гуцковой.

— Ты пришла не иначе, как с моего одобрения, а я принимаю у себя только тех, кто мне по душе.

Сара не знала, что думать. Трудно было поверить, что эта старая женщина, явно семитского вида, обладает способностью читать мысли других людей и ей дано видеть будущее. Разум на одно мгновение покинул Сару, в глазах у нее потемнело. Внезапное потрясение лишило ее сил, и можно понять, что она не могла встать и уйти. В полутемной комнате, освещенной слабым светом тусклых ламп и догоравших свечей, она сидела в продавленном старом кресле неподвижная, удрученная, потрясенная. У нее было предчувствие новой беды. Чтоб прийти в себя она стала тереть лоб и кусать губы.

— Сядь ближе, чтобы я лучше тебя видела, — сказала старуха.

Тут Сара голосом уже надломленным, тихо спросила:

— Ваши глаза не привыкли к полутьме?

— У меня в глазах мухи летают. Чтобы избавиться от них я моргаю и тру глаза. Но они возвращаются. Дружное семейство мух я вижу перед собой.

Сара грустно смотрела на нее. Теперь несчастная поняла, что находится в доме душевнобольной. Встать бы ей и уйти, но она медлила.

— Утешься, дочь моя. Ты не зря пришла, получишь и помощь, и наставление как вести себя. Послушай, а сколько ему лет?

— Не знаю.

— Тридцать?

— Ему можно дать меньше.

— Он одевается с особой тщательностью, как старомодный щеголь.

— Да. Откуда вы это знаете?

— Знаю и все. Он красив и изыскан.

— Представьте себе он сморкается в обшитые кружевами платки и льет духи «Сафари» в свою ванну.

— Объяснись точнее: что он за человек.

— Не могу сказать.

— Но кто бы он ни был, ты в опасности (одно из ее любимых выражений.)

— Вы верите в существование дьявола? Верите, что он может войти в тело человека и быть с нами?

— Мне ли, милая, не верить в него!

— Так вот: я пытаюсь вам сказать, что встретила дьявола.

— В Америке! — воскликнула старуха.

— Где же еще!

— Удивляюсь, что наши газеты молчат об этом. Он предстал перед тобой злодеем, который сыплет искры из огненных глаз?

— Вообразите красивого мужчину, которого вы могли бы полюбить при первой встречи, но такого, который не позволяет себя любить.

— Алек Болдуин. Я поражена его красотой.

— Нет.

— Тогда, Ричард Гир в счастливом возрасте. Меня всегда к нему влекло!

— Еще красивее, он более утонченный. Он сексуален, умен, талантлив.

— Так же, как Пирс Бронсон? Я от него без ума.

— То же не он.