Укрощение дьявола

Оставшись один, Вельзевул, не имея больше источника раздражения, как-то неожиданно для себя ощутил пустоту в своей упорядоченной и богатой жизни. Он знал, что никто не был ему более предан, чем Сара. Знал он и упрямство ее и изворотливость и лишь удивлялся, что эти качества он не мог увидеть в ней в день их встречи. Хотя Сара не посягала на его уединение и почти не вмешивалась в его дела, уже одним своим присутствием она лишила его покоя. Размышляя о ней, он не мог не признать, что она предана ему и что более важно, она заставила его испытать чувства, которые он не знал раньше. Ему приходилось притворяться, быть терпеливым, обходительным, он льстил, лукавил, умилялся и все ради того, чтобы не обидеть женщину, которая привязалась к нему. Он знал, как тяжело ей приходится на острове, какой беспомощной она чувствует себя перед неумолимым величием природы. Однако, он твердо решил избавиться от нее, а значит муки голода, которые она терпела и отчаяние, которым была полна, всего лишь неизбежное следствие известных обстоятельств, и как таковое оно не может считаться жестоким уже потому, что таким должен быть результат.

В ночь уходил вечер третьего дня. С беспокойством и тревогой смотрела Сара как темнело небо, как за горизонт заходило солнце. Целый день, изнемогая от усталости, она шла по берегу, прихватив с собой палку, на которую она повесила чемодан и таким образом несла его на плече, конечно, большим облегчением было то, что она избавилась от жажды. На пути ей встретилась впадавшая в океан маловодная река. Она вдоволь напилась. Чтобы запастись водой, Сара вылила из пластмассовой бутылки свой самый любимый шампунь «Даллас», тщательно прополоскала ее и наполнила водой. Между тем, пока несчастная женщина, разбитая своей мукой, слонялась по пляжу, прилив вынес на берег небольшую рыбу. К радости своей, Сара съела ее сырой, разумеется, не без отвращения и стонов. Эту ночь она провела на берегу. Принесла из леса хворост и соорудила из него что-то вроде крыши. Работа не требовала больших усилий, палки легко входили в песок. При других обстоятельствах Сара нашла бы эту теплую спокойную ночь вполне романтической, а ее душа к ней восприимчивая, наполнилась бы вдохновением. Но Сара была сама не своя от переживаний и словно ничего не слышала. Какая-то отрешенная, на все смотрела отсутствующим взглядом. Понадобился бы удар грома, чтобы ее встряхнуть. Мысли Сары были спутаны, но чувства текли уже потоком. Гнев, страх, надежда, отчаяние, протест смешались между собой и сделали ее невменяемой. К тому же от голода мутился ум. Она смотрела на волны, медленно набегавшие на берег, блестевший в лунном свете, и ничего не видела. Все чем она дорожила было далеко от нее. Теперь уже ничто в ее жизни не имеет смысла. Всего одна такая мысль может сокрушить дух и сделать нас неспособными. Когда мы больше не можем жить ради кого-то, мы теряем интерес и к собственной жизни. Это настоящее, жестокое испытание, причем самое жестокое, какое только выпадает на долю человека. Но постепенно она пришла в себя, да и то лишь тогда, когда вспомнила о своих драгоценностях. Они стоили целое состояние. И у нее были большие планы. От ругательств и проклятий никакого толку не было, и Сара решила умилостивить дьявола. Она разговаривала сама с собой и в то же время с Вилли, который, как она надеялась, мог и скорее всего слышал ее. Ведь нельзя допустить, что все это время он не наблюдает за ней.