Укрощение дракона

— Думало, вы уже и не скажете, — усмехнулся голос, и Око снова повисло над нами выпуклым, сверкающим символом, в центре которого вспыхнул темный зрачок. Удивительно, он был то круглым, то ромбовидным, то превращался в щелочку, как у кошек. Око вздохнуло: — Отчего же, люди, вы никогда не радуетесь сразу тому, что вам посылают? Нет бы сказать: о, подарок, приключение, в конце концов! Ни за что! Вы вечно воротите нос. Всегда вас нужно пинать и давать подзатыльники побольнее, чтобы вы что-то поняли, да?

Мы с Иррандо молчали, растерянные, — уж подобной тирады вместо благословения мы точно не ожидали… А Око продолжало тоном нашего декана:

— Выбираешь в пару двоих с идеальной сочетаемостью в соответствии с параметрами настроек, когерентностью систем и даже с учетом пожеланий, и опять в ответ: «Фу, нам такого не надо». — И вдруг Око произнесло моим голосом, словно с записи: — «Отчего как ни красавец, так гад последний?»

Я закусила губу, в шоке от подобной подставы, но не успела ничего сказать, как над нашими головами прозвучал голос Иррандо:

— «КАК. ОНА. ПОСМЕЛА. Обозвать МЕНЯ! Петухом?! Сейчас сброшу и поджарю».

Иррандо залился краской:

— Я? Сказал такое?..

Весь пафос как-то сразу сбился, а с ним и волнение. Я не удержалась и хихикнула, цитируя Маугли:

— «А еще он обзывал тебя червяком, земляным червяком» — так скажете?

— Если быть точным, то ваша литература тут ни при чем, — заявило Око. — Зато был… — И снова мой бурчащий голос: — «Крокодил Гена, сорт второй, бесчешуйчатый». — А потом довольный голос Иррандо: — «Финал немного смазан. Но как быстро эта маленькая нахалка мелькает пятками, как заяц. Напугали ведьмы, молодцы».

Ой… Иррандо закашлялся и выпустил мою ладонь из своей. Я закрыла рукой рот: было и смешно, и обидно, и… вообще ничего не понятно.

А Око продолжало забавляться:

— Ну что, Иррандо и Аня? Может, теперь скажете, что ошибка и зачем нам все это нужно? Я благословениями не разбрасываюсь.

Что-то мне все это перестало нравиться, и я нахмурилась:

— Мало ли что мы раньше думали, главное, что сейчас. Вы же мысли читаете, уж, извините, не знаю, как к вам правильно обращаться, и можете узнать, что я думаю?

— Что любишь его и не отдашь никому, а меня стоило бы натянуть на… Ну, не будем смущать благородного дракона, — с чувством глубокого удовлетворения сказало Око. — Тем более что он уже готов сражаться за тебя, Аня, и так. Правда, не понимает, как и с кем. Не надо сражаться, Иррандо. Не в этот раз. Любишь, и хорошо. Раз так, благословляю. Тест прошли. В общем, живите счастливо и любите друг друга дальше. Но вообще от вас все зависит. От самих.

Око начало удаляться.

И я спохватилась, подняв руку, как в школе:

— Уважаемое Око, один вопрос?

Оно вернулось и снова хмыкнуло:

— Как маркатаррскому колдуну?

— Нет, без подвоха, — сказала я, осмелев. — Точнее, вопроса два. Первый: можно сюда папу моего? Или нам с Иррандо съездить, хотя бы повидаться? А то он там с ума сходит, и я соскучилась.

— Аня, — покачалось Око, — ай-ай-ай, ты разве еще не поняла, что с желаниями надо быть осторожней?

— Да? Почему?

— Когда они исполняются, ты чаще всего не довольна. К примеру, сидя с латте в московском… мм…

Я открыла рот и закрыла, вспомнив, что так и было.

— Но папа… Он ведь…

— У папы свои желания, между прочим, — сказало Око и добавило тоном радиоведущего: — А желания исполняются в полном объеме. А и Б. Так, еще заявки будут?

— Н-нет, — как-то испарилась у меня вся решимость. — Н-наверное. Но тогда скажите: что мне будет за желание летать, которое я случайно загадала в озере Лиоррской Айны? Что у меня заберут?

— Не знаю, — ответило Око.

— Как это? Вы же Всевидящее.

— Как у вас модно нынче говорить, это происходит рандомно, как попадет, но равновесно. Нельзя отдать ложку за «фольксваген».

— Я понимаю, а отказаться от возможности летать можно? Пожалуйста?

— Нет, что запущено, то запущено. Остановить нельзя. Иначе произойдет системный сбой в программе причинно-следственной связи, кармы то бишь.

У меня перехватило дыхание.

— Но скажите, это будет, значит, что-то плохое с Иррандо, с нашими детьми, с моим папой?

Око сразу не ответило, я похолодела, Иррандо снова взял меня за руку, прижал ее к своей груди. Как глупо было с моей стороны быть такой легкомысленной, ведь от моих ошибок теперь и его судьба зависит! Я вздохнула.

Око сказало:

— Разве умение летать равноценно жизни твоих близких?

Я лишь мотнула головой.

— Ничего не бывает случайного, набьете шишек, только мудрее станете. Это полезно.

— Но, Великое Око, — заговорил Иррандо, — Аня не знала об условиях.

— Незнание законов не освобождает от ответственности, — сказало Око, — вон она знает. В общем, живите и радуйтесь, а по мере поступления задач будете их решать. В любом случае, что ни случится, будет вам во благо. На этом все. Благословляю.

И Око исчезло, оставив нас с Иррандо в недоумении и напряжении. Иррандо поднял мою вуаль и посмотрел мне в глаза. А я в его.

— Ты сердишься на меня? — прошептала я. — Обиделся?

— Нет. А ты?

— Нет. И что теперь?

Сверху из пучка света до нас долетело ворчливое:

— Да идите уже, женитесь!