Укрощение холостяка

— Надо же, а я ехал сюда и чуть с ума не сходил от ревности. Однако, когда Китти рассказала мне про твоего гостя и Лайзу, я готов был сплясать джигу прямо перед ней.

— Ты меня приревновал?

Кинг поднял одну бровь.

— Разве мы оба не знаем, что ты принадлежишь мне с тех пор, как у тебя появились грудки? — дерзко заявил Кинг. — Я слишком долго старался держаться в отдалении, но вовремя одумался.

— Надеюсь, ты об этом не пожалеешь.

— Я тоже надеюсь, — бросил он.

— Я постараюсь, чтобы ты был доволен, — шепнула она, как ей показалось, кокетливо.

— Уж постарайся!

У Марка с Лайзой обнаружилось так много общего, что между ними сам собой стал назревать роман. Поэтому Марк, узнав, что Тиффани обручилась с мужчиной, о котором мечтала с детства, от всего сердца порадовался за свою приятельницу. Однако что-то в поведении Кинга настораживало Марка. Могущественный магнат не только не думал о счастливом будущем с Тиффани, но и не был в нее страстно влюблен, и даже не скрывал этого. Слепому было видно, что Кинг испытывает к Тиффани лишь физическое влечение, но честный человек, по мнению Марка, не должен жениться, руководствуясь только желанием обладать женщиной. К женитьбе Маршалла, скорее всего, невольно подтолкнул отец Тиффани: Марк не мог себе представить, что благородный мистер Блэр позволил бы своей единственной дочери стать любовницей Кинга.

Ясное дело! Именно в этом причина столь скоротечной помолвки. Более того, каким-то образом Кинг сумел заставить Тиффани отказаться от пышной свадьбы и согласиться на скромную церемонию в узком кругу. Это было жестоко и несправедливо по отношению к Тиффани, но Марк был бессилен чем-либо помочь. Самое большее, что он может сделать для приятельницы, так это пожелать ей счастья и отойти в сторону. Кинг Маршалл был явно не из тех, кто позволил бы своей целомудренной жене иметь другом мужчину.

Жизнь Тиффани изменилась в одночасье. Они с Кингом поехали в Сан-Антонио в самый большой ювелирный магазин, где она выбрала довольно широкое антикварное обручальное кольцо из белого и желтого золота с выгравированными по нему розами.

— Разве ты не хочешь кольцо с бриллиантом? — в недоумении спросил Кинг.

— Нет. — Тиффани и сама не знала, почему выбрала именно это кольцо, и позволила продавцу надеть его себе на палец. Кольцо было ей впору и выглядело очень эффектно.

Кинг тоже взглянул на это старомодное кольцо, и в его душе что-то вдруг шевельнулось. Оно выглядело так, будто перешло к Тиффани по наследству — такое кольцо мать обычно дарит своей дочери, когда та выходит замуж. Встретившись глазами с Тиффани, Кинг не смог скрыть своего смущения. Сделать предложение его в значительной степени вынудили обстоятельства, он лишь хотел удовлетворить бушевавшую в нем страсть и дальше медового месяца не заглядывал. А Тиффани выбрала именно это кольцо, так как мечтала не о месяцах, а о годах замужества.

— Тебе оно не нравится? — заволновалась Тиффани.

— Очень изысканное, — решительно произнес он. — Оно великолепно.

Тиффани облегченно вздохнула.

— А ты себе разве не выберешь? — удивилась она, когда Кинг отпустил продавца.

— Нет, — не задумываясь, ответил он, но, взглянув на Тиффани, добавил: — Я вообще не люблю колец. У меня аллергия на золото, — солгал он.

— Правда? — Тиффани немного повеселела. Больно было бы думать, что он просто не хочет носить на руке кольцо — символ женатого мужчины.

Потом начались приготовления к бракосочетанию. Пышную свадьбу с большим числом приглашенных решили не устраивать. Венчание должно было пройти в местной пресвитерианской церкви в присутствии лишь родных и ближайших друзей. Жених договорился со священником о дне венчания. Он же, по традиции, заказывал цветы для украшения алтаря и букет для невесты.

Единственное, о чем Тиффани сожалела, — что у нее не будет роскошного подвенечного платья, о котором она давно мечтала. Но на скромной церемонии такой наряд выглядел бы неуместным. Тиффани решила венчаться в белом костюме и небольшой белой шляпке с прикрепленной сзади фатой.

А еще Тиффани пожалела о том, что ее лучшая подруга вышла замуж за военного и уехала с ним в Германию. Так что на свадьбе у нее не будет ни подружки, ни посаженой матери. Но и это, скорее всего, пройдет незамеченным.

А Кинг с приближением дня свадьбы становился все более мрачным и замкнутым. Он то уезжал по делам, то запирался в своем офисе, работая допоздна. Тиффани оставалось лишь надеяться, что это не войдет у него в привычку, когда они поженятся. Она была достаточно разумна, чтобы понимать, насколько важен для него бизнес, однако ей хотелось, чтобы она значила больше.

Накануне свадьбы Кинг ужинал с Тиффани и ее отцом. Он был так рассеян, что даже Хэррисону это бросилось в глаза.

— Ты что, струсил? — поддразнил он Кинга и был поражен действительно промелькнувшим в глазах жениха страхом, который тому не удалось скрыть.

— Нет, конечно, — коротко ответил Кинг. — Просто в последнее время на меня свалилось много дел.