Укрощение невесты

– Это всего лишь послание от его отца, который хочет узнать, как успехи сына, – сказал Алекс. – Он беспокоится о нем гораздо больше, чем нужно. Думаю, это потому, что парнишка мелкий, не вышел ростом и выглядит намного моложе своего возраста. – Он окинул взглядом жену и ухмыльнулся: – Надеюсь, наши сыновья пойдут в меня и будут крупными ребятами.

Мерри рассеянно улыбнулась, размышляя о своих будущих детях и прикидывая, на кого они будут похожи.

– А сколько лет Годфри? – спросила она.

– Шестнадцать. Он уже почти мужчина и вышел из того возраста, когда парня посылают служить оруженосцем. Видимо, его рост и мальчишеский облик стали причиной излишней опеки со стороны родителей, – ответил Алекс и продолжил чтение, письма.

Глаза Мерри округлились от удивления.

– Годфри действительно выглядит намного моложе. Я думала, что ему не больше тринадцати. У него совсем нет мышц на костях.

– Ну не преувеличивай, – усмехнулся Алекс и бросил письмо на стол. Он чмокнул Мерри в щеку, встал и направился в сторону кухни. – Извини, дорогая, я забыл спросить, как он выполнил мое поручение. Мы можем продолжить разговор о будущем Эдды позже, в нашей комнате, без посторонних ушей.

Мерри кивнула, после чего, как и обещала, присоединилась к Эдде у очага.

– Алекс выглядит раздраженным, – заметила Эдда, когда Мерри устроилась рядом и стала разбираться в груде вещей, нуждающихся в починке. – Годфри не справляется с обязанностями оруженосца?

– Нет. Во всяком случае, я так не думаю. Алекс после обеда отправил его в деревню и с нетерпением ждал его возвращения, а он, как выяснилось, на обратном пути заблудился в лесу.

– Из деревни? – хохотнув, удивилась Эдда и покачала головой. – Этот парень вечно умудряется попадать в какие-нибудь переделки. Ему нужно дать несколько уроков ориентирования, прежде чем он пойдет куда-нибудь снова. Иначе он вполне может оказаться в ненужном месте в ненужное время и стать добычей бандитов.

– Да, – согласилась Мерри и решила, что непременно скажет об этом мужу вечером.

– Хочу медовухи, – неожиданно сказала Эдда и встала. – Принести тебе?

– Нет, спасибо. Давайте лучше я сама принесу вам питье, – предложила Мерри, отчаянно надеясь, что ей удастся покончить с шитьем. Это занятие никогда не увлекало ее.

– Нет-нет, все в порядке, – заверила Эдда и встала. – Я уже себе все пальцы исколола. Да и грех не воспользоваться шансом немного размяться. Работай, я сейчас вернусь.

Мерри проводила Эдду взглядом, потом посмотрела на брэ, которые лежали у нее на коленях, и поморщилась. У нее не было никакого настроения шить, но надо было. Глубоко вздохнув, она приступила к работе, но ее мысли при этом были где-то очень далеко. Через некоторое время дверь кухни открылась и вошла Эдда.

– Знаешь, Мерри, – приблизившись, сказала она, – сегодня я что-то очень устала. Пожалуй, лягу пораньше, а работу закончу завтра.

– Конечно, – сдержанно улыбнулась Мерри и пробормотала: – Хороших вам сновидений.

– Спасибо, дорогая. Тебе тоже. Увидимся утром. Мерри кивнула и проводила взглядом Эдду, пока та не скрылась из виду. Потом она снова взялась за работу, но тут же отложила, сделав всего один стежок. Затем подошла к столу, решив, что дождется Алекса и предложит ему пораньше пойти в свою комнату. Мерри, в общем-то, не устала, но ей было скучно, одолевала какая-то смутная тревога, и хотелось обсудить с мужем то, как они отправят Эдду в гости к сестре.

Мерри уселась за стол и стала машинально вертеть в руках письмо отца Годфри. Она то разворачивала свиток, то снова сворачивала его. Потом она пробежалась глазами по тексту. Алекс очень точно пересказал содержание письма. Отец интересовался здоровьем и успехами сына. И только дойдя до подписи, Мерри затаила дыхание. Ее тоску как ветром сдуло.

– Лорд Альфред Дуке, – едва слышно пробормотала она, не зная, что и думать. Эвелинда сказала, что Дуке – фамилия мужа сестры Эдды. Выходит, что Годфри – ее племянник? Алекс наверняка упомянул бы об этом, если бы знал. Потом она вспомнила, как он сказал, что забыл о том, что у Эдды есть сестра, и что не может вспомнить ее имя. Он ничего не знает, поняла она. Неужели ни Эдда, ни Годфри ни разу не обмолвились о своем родстве? Но почему?