Укрощение невесты

— Что за чушь! — вспылила Уна. — Каждый вечер после нашего приезда в д'Омсбери он не мог на ногах стоять и едва ворочал языком. Он такой же пьяница, как лэрд Стюарт и его сыновья.

— Ничего подобного, — продолжал настаивать Годфри. Мальчишка покраснел и воинственно выпятил грудь — как петух, который собрался прокукарекать. — Лорд д'Омсбери не пьяница, и вы никогда не заставите меня поверить в то, что он пил несколько недель подряд.

— Нет, конечно, нет, — вздохнула Мерри.

— Что? — в один голос воскликнули Уна и Годфри. Мерри не была удивлена реакцией своей служанки, но поведение оруженосца, только что с пеной у рта защищавшего своего трезвенника хозяина, заставило ее слегка улыбнуться. Несмотря на весьма твердую позицию, парнишка, похоже, был не слишком уверен в своем господине. Мерри была рада объяснить ему, в чем дело.

— Алкоголь не вызывает расширения зрачков, — сказала она.

— А что вызывает? — спросила Уна.

— Некоторые травы и тонизирующие сборы, — сказала Мерри и внимательно посмотрела на Годфри. — Послушай, мне необходимо, чтобы ты очень точно описал, что чувствовал, когда начал приставать к Уне, и с чего все началось.

— Ой, ну… я… — Годфри покраснел, как спелое яблоко. Мерри понимала, что ему очень неловко, но ей нужна была информация.

— Поверь, я вовсе не пытаюсь тебя смутить, — сказала она, серьезно посмотрев на мальчика. — Это действительно очень важно.

Он долго смотрел в пол, потом потряс головой.

— Сначала мне было очень плохо. Меня бросало то в жар, то в холод. И я сильно кашлял.

— Да, именно тогда я дала тебе вино с травами. Годфри поколебался, потом кивнул:

— Вскоре после этого я почувствовал себя как-то странно.

— Интересно, ведь я дала тебе обычный общеукрепляющий сбор, — пояснила Мерри, и тут ее осенило: — Подозреваю, что-то уже было в самом вине. Мы налили себе по полкружки, но Алекс сделал только один или два глотка. Потом мы отправились смотреть, что случилось с кобылой, затем явился ты и раскашлялся. Я взяла одну из кружек, чтобы размешать в ней травы, и только потом поняла, что это была кружка Алекса.

— То есть вы считаете, что вино моего господина было отравлено, а я его выпил? — растерянно спросил Годфри.

— Да. А теперь скажи, в чем проявилась странность твоего самочувствия и как скоро после того, как ты выпил вино, это началось.

Годфри замялся. Ему хотелось задавать вопросы об отравленном вине, а не отвечать. Однако чувство долга одержало верх, он бросил косой взгляд на Уну и начал говорить:

— Думаю, это началось, когда я уже был в повозке. Уны еще не было. Я чувствовал себя отвратительно и никак не мог уснуть. За несколько минут до этого мне казалось, что я засну стоя, но как только я залез в повозку, сон как рукой сняло. Мне хотелось куда-то бежать. Но я знал, что вы и милорд рассердитесь, поэтому я смирно лежал и старался уснуть, но…

— Но? — поторопила Мерри.

— Мне показалось, что все вокруг расплывается, — сказал он, явно испытывая затруднения с подбором слов. — Я смотрел на костер, видел, что вокруг снуют люди, но у меня создалось впечатление, что все покрыто густой вуалью. — Он поморщился. Очевидно, воспоминания были не из приятных. — И еще мне было жарко, очень жарко. Я горел как в огне. Больше всего на свете мне хотелось сорвать с себя всю одежду, чтобы стало хоть немножко легче, а потом…

— Продолжай, — улыбнулась Мерри.

Годфри застонал, но признался, упорно глядя в пол:

— А потом мой дракон пробудился и потребовал накормить его… немедленно…

— Именно дракон, — вмешалась Уна. — Такой здоровый…

Многие мужчины посчитали бы заявление Уны комплиментом, но Годфри был готов провалиться сквозь землю. Мерри взглядом приказала служанке замолчать и снова улыбнулась ему:

— Продолжай, пожалуйста.

Парень смущенно пожал плечами:

— Я уже почти все сказал. Как только это началось, я больше не мог думать ни о чем другом. Мне требовалось срочно накормить дракона. Потом пришла Уна, и… — Годфри опустил голову еще ниже. — Мне нужна была разрядка. Все остальное, даже то, что Уна активно отбивалась, не имело никакого значения. Все это было скрыто вуалью, и только отчаянная жажда разрядки была реальной. — Годфри покаянно взглянул на Уну: — Прости меня, Уна. Я не понимал, что происходит. Я никогда так не обращался с женщинами. Ведь я пытался взять тебя силой.

— Да ладно… — отмахнулась Уна. — Если тебя опоили, твоей вины в этом нет. К счастью, ты пока не очень крепкий парень, а я крупная и сильная женщина. Поэтому я с тобой справилась. Никто не пострадал.

— Сколько это продолжалось? — спросила Мерри.

— Всю ночь, — скривился Годфри. — Только на рассвете возбуждение немного спало, и я смог уснуть.

— Да, — подтвердила Уна, не сумев скрыть раздражения. — Я лежала под повозкой и слышала, как он метался до самого рассвета. Ну, я, понятно, тоже не спала. А ведь впереди был трудный день.