Укрощение рыжего чудовища

После нее он успел еще два раза дёрнуться. А потом всё. Его вынесло из Вселенной, из собственного тела, отовсюду. От него осталось не больше, чем от лопнувшего воздушного шарика. Кажется, даже мозги вместе со спермой вышибло.

Он рухнул на Варю. Сквозь забившую уши вату нервного опустошения услышал Варин возмущённый писк, но не отреагировал. Понимал, что придавил, но не мог шевельнуться. Хотя бы пару минут отдышаться. Ты сама затеяла эту игру со мной, малышка, поэтому придётся потерпеть и пару минут полежать под потным, горячим, тяжёлым и охреневшим от счастья мужиком.

В конце концов, Варин полупридушенный писк и возня под ним возымели своё действие, и совесть у Тихона проснулась. Он приподнялся на руках и откатился в сторону. Но едва Варя успела вздохнуть свободно, как ее тут же прижали к горячему боку, шлёпнули тяжёлой рукой по бедру. И в комнате прозвучало негромкое, удовлетворённое, на выдохе: «У-у-х».

– И всё? – подначила его Варя. – «Ух» и всё? Как-то вы раньше были более красноречивы, подводя итоги, Тихон Аристархович.

– Сейчас… – Он перевёл дыхание. – Сейчас подведу итоги. – Сжал ее бедро. – Я люблю тебя.

– Не тот текст, Тихон Аристархович. – У Вари сжималось сердце, но она не давала чувствам воли. – Слушай и запоминай правильные слова: «Классно потрахались».

– Я люблю тебя, – упрямо повторил он.

– Вот ты настырный, – с притворным сожалением выдохнула Варя, удобнее устраивая голову на его груди. И эти ее телодвижения привели к неожиданным открытиям. Что-то горячо потекло по внутренней поверхности бедра. Чем могло быть это «что-то», версий имелось немного. Да что там – одна-единственная. Но Варя все-таки решила проверить. Она коснулась сначала мужского бедра, потом горячей усталой мягкой плоти. Никаких следов силиконового изделия там не обнаружилось, зато под пальцами мягкое тут же начало превращаться в твёрдое. А Тин выдохнул довольно:

– Смелее. И выше!

Варя поспешно убрала пальцы под его разочарованный вздох. Приподнялась на локте.

– Тихон!

– Я за него, – лениво протянул он, не прекращая – да словно приклеились его руки там! – лапать ее. За ягодицы, разумеется.

– Ты вообще в курсе, что от этого дети бывают?

– Серьёзно?

Ей срочно захотелось стукнуть его за это идиотское и наигранное изумление.

– Вот от этого? Нет, ну откуда же мне знать? Я медакадемий не оканчивал, парень простой, деревенский.

– Тиша! – Хлопок ладони по его влажной груди вышел очень звонким. – Прекрати паясничать, я серьёзно! Это… это… – У нее всё никак не находились нужные слова, и Варя сказала беспомощно: – Так нельзя… Без защиты…

– У меня есть санитарная книжка, – после небольшой паузы спокойно произнёс он. – Я вместе со своим персоналом медосмотр ежегодно прохожу. Последний раз – восемь месяцев назад. А уже в тебе я совсем уверен.

– Нет же, я не в том смысле…

Варя растерялась. Возможная необратимость того, что только что произошло, холодила в груди, несмотря на наличие горячего мужского тела рядом. Не о гипотетических пресловутых ЗППП она думала. Она учитывала, что Тин не так давно был прооперирован. Уж там бы нашли, если бы что-то было.

– А в каком?

Снова это дурацкое удивление! Варя просто зашипела, но Тин прижал ее крепче, не давая возможности отодвинуться.

– Ладно, всё, я понял. Слушай, Варь… Если ты мне сейчас скажешь, что не хочешь от меня ребёнка… – Он вздохнул. – То я попрошу у тебя прощения за то, что сейчас произошло, оденусь и пойду искать ближайшую круглосуточную аптеку. Твоё слово, Варя. Если ты не хочешь от меня ребёнка – скажи.

Ну, вот опять! Да что же такое! Любимый метод Тихона Тихого – припирать ее к стенке и заставлять делать выбор. Как? Вот как у него получается каждый раз задать вопрос, который обнажает все ее тайные желания и страхи? Раз за разом у него получается попасть в самое… больное место. В самое уязвимое. В самое важное. И вдруг Варя словно очнулась: он же сказал: «От меня». А потом «ребёнка». Ну что же, Тихон, я отвечу на твой неудобный вопрос. Отвечу честно. Варя уткнулась носом ему в ключицу и едва заметно кивнула. Затем решила, что это малодушно и, вообще он может не так понять, поэтому шепнула:

– Да. Хочу от тебя ребёнка. – И зажмурилась, словно перед прыжком в ледяную воду.

– Ну вот видишь! – В следующую секунду он уже подмял ее под себя. – Мы все правильно делаем!

И не поспоришь. Особенно если тебе рот поцелуем затыкают. Шёлковый же. Шёл-ко-вый.

После третьего раза Варя запросила пощады.

– Тиша, давай спать!

– Какой «спать»? – Наглые лапы на теле уже воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. – Варька, я почти полгода без секса! Не-е-т. Так просто ты от меня не отделаешься!

– Тиша, тебе трёх раз мало?

– Мало. Четыре раза, как минимум.

– Тиша-а… Я завтра ходить не смогу! Мои коленки уже очень соскучились друг по другу и хотят побыть вместе!

– Я по тебе больше соскучился! – Лапа, в виде разнообразия, погладила ее колено. – А твоим коленочкам я всё компенсирую.

– Тишенька… давай четвёртый раз завтра утром, а? Пожалуйста. Правда, я засыпаю уже.

– Ладно, – демонстративно сказал он, посопев. – Завтра утром. Четвёртый и пятый.