Укрощение строптивого лига

— Тирс?! — зашипела Эдалина, краснея от ярости. — Что это значит?! — От ее голоса мне стало страшно. Рычаще-шипящий, принадлежащий мощному зверю. И тут на моих глазах, черты лица викартессы медленно поплыли. Переносица начала расширяться, а челюсть чуть выдвинулась вперед…

— Мама, вы останетесь без платья! — спокойно заметил Райский. И, о, чудо

— это остановило преображение викартессы. — И мама, сама знаешь, что это глупость. Вера живет в нашем доме, она наша гостья.

Сделав два глубоких, быстрых вздоха, Эдалина вернула себе привычные человеческие черты и выпалила:

— Сразу после возвращение Вере титула, ты женишься на ней! — голос ее все еще оставался сиплым. — А иначе пожалеешь о своей выходке!

Тирс стоял, будто проглотил палку. Держал лицо, но видно же, что он не так уж и хладнокровен. И вообще, я, конечно, благодарна викартессе за заботу, но за такого придурка замуж не пойду.

— Произошедшее прискорбно, — вклинилась в их ссору. — Однако своим супругом я викарта Нормер Рийского не вижу! — отчеканила и направилась к лестнице. В тишине, под взглядами хозяйки дома и ее сына, поднялась по ступенькам и свернула в коридор.

Хорошая акустика донесла до меня голос рыжего:

— Мама! — Тирс бросился за ней и принялся что-то горячо объяснять, а она быстро шла и не обращала на него внимания. Интересно, чем это она его так напугала? Мною что ли? Не дамся!

Глава 11

Мы шли по выложенной мрамором набережной. Слева скамеечки в тени деревьев, клумбы, ливры, няньки с детьми, пары; справа водная гладь, обзор на которую закрывал Райский.

Успели сделать не больше пятидесяти шагов, как к нам поспешила подойти незнакомая мне ливра.

— Викарт Нормер! — остроносая особа улыбалась и не забывала «стрелять» глазками. — Сегодня произошло нечто необыкновенное! Прежде не видела вас прогуливающимся по Лазурной набережной, — разряженная стерва мурлыкала, но так и скользила по мне взглядом, отмечая стоимость моего платья, брошь на груди, шляпку, мои черты… Тирс не дурак, все заметил и, успокаивая, чуть сильнее сжал мою руку. Затем учтиво поклонился и таким же воркующим голосом произнес:

— Герида Вера, позвольте представить вам ливру Персис, — та сделала небрежный реверанс. — Ливра Персис, герида Дотвиг…

Нужно было видеть глаза удивленной «пэрсиковой» крыски. Ха!

— …Пропавшая дочь герида Дотвига. Вам повезло узнать об этом первой, — Тирс хищно улыбнулся.

— А-а… — затянула Персис, подбирая слова, и тогда Райский осторожно приподнял край кружева на моей руке и продемонстрировал на запястье сияющую голубую молнию.

— Не будем вас, ливра Персис, задерживать, — мы раскланялись и разошлись. Отойдя, Тирс заметил; — Уже к вечеру столица будет гудеть. Поэтому совершаем небольшой променад и возвращаемся. Но, если пожелаете, можем снова посетить иллюзион.

— Я домой хочу, — пробурчала я, недовольная тем, что прохожие на меня подозрительно косятся.

— Не стоит ра… — наше общение прервала пожилая пара.

— Викарт Нормер, — кивнул солидный мужчина с седыми ухоженными усами и брюшком, которое не мог скрыть серый сюртук. — Рад вас видеть.

— Мы тоже. Позвольте представить…

И все повторилось. Пожилая дама сверлила меня недовольным взглядом, но ровно до тех пор, пока не увидела мою родовую метку. Затем сразу же заулыбалась, заворковала о визитах, желании узнать такую очаровательную ливру, как я, ближе…

Теперь я знаю, почему у Райского скверный характер. Пяти минут хватило, что прочувствовать: в этом сословном мире с титулом ты человек, а без него — букашка. А викарт — по-нашему виконт, родственник императора — так вообще завидный жених и мечта всех столичных девиц.

Едва распрощались с парой Батиасов, к нам подошли две сопливые девчонки. Обе смотрели на Тирса с нескрываемым восхищением и с пренебрежением на меня. Мне все равно, но неужели в этом мире нет викторианских условностей? Нет? Это хорошо, возьму на заметку.

Тирс холодно представил меня девчонкам-нахалкам и откланялся. И пока была возможность, я взмолилась:

— Я хочу домой!

— Не нравится внимание? Это же час вашего триумфа!

— Я чувствую себя диковинной зверушкой, на которую все глазеют и оценивают, насколько я могу быть полезной.

— Таков высший свет, привыкайте, — я приуныла, и он добавил: — Сбегать глупо. Дойдем до конца, поймаем кэб и поедем домой.

— Хорошо, — вздохнула я. И тут нам под руку подвернулась цветочница. Ну подвернулась и ладно, я же не на свидании, однако рыжий решил быть идеальным кавалером. Выбрал самый большой букет из корзины и вручил мне.

— Что вы делаете?! — ахнула я. — Теперь точно пойдут слухи!

— Они и так пойдут. Согласитесь, быть лиерой сердца викарта Нормера — хорошая заявка перед неожиданным появлением в обществе.

— Ага, видела ваш выбор. Не надо ставить меня рядом с недалекой рафиней! Даже расстаться с ней достойно не смогли, меня впутали!

— Не моя вина, что рафиня подвержена влиянию настроения и эмоций и не умеет здраво рассуждать.

— А вы беленький и в кружеве, да? — подколола его.

— Я — золотой и ненавижу кружева.