Укрощение строптивого лига

— Тогда пришлось бы стоять в очереди. Это рискованно. Также надо успеть представить вас людям Эдера, заранее показать зал и другие места, чтобы вы ориентировалась и знали, где некоторые из них будут находиться все время, и могли обратиться…

Тирс наставлял и наставлял, тщательно проговаривая каждую мелочь по несколько раз, будто я была несмышленым ребенком. Наверно, он волновался, потому что лучше понимал риск, которому меня подвергнут.

Бал должен начаться в восемь. Мы же приехали на пару часов раньше, поэтому застали суетящихся слуг, разносивших букеты с цветами, тарелки, скатерти, стулья… Увидели даже музыкантов, настраивавших инструменты.

Дворец не сильно отличался от того, каким видела его в прошлый раз. Разве только дорожки стали парадно белыми, и роскошные вазы с цветами, выше человеческого роста, стояли повсеместно.

— …Бал будет проходить здесь, на первом этаже левого крыла. Там и там, — Тирс указал на запертые двери, — галереи, ведущие в сад. Позже пройдемся по ним. В каждом будут нести дежурство по две пары гвардейцев. И все же, Вера, не рискуйте. Ах да, увидите живуаров — не кричите. Они ручные, но кормить их сладкими пирожными не следует… Кстати, ер Агарт с помощниками до утра будет во дворце. На всякий случай.

— Звучит обнадеживающе.

— Пойдемте, я покажу сад и места, в которые ни при каких обстоятельствах не следует заходить, даже если вас позовет сама викартесса или императрица. Помните, в этом мире есть иллюзии, и иногда они могут сыграть роковую роль.

— Я еще хотела уточнить: нам придется изображать влюбленных, так? Чтобы выглядело правдоподобно, сколько раз достаточно поцеловаться?

— Рад, что об этом думаете, — Тирс плутовато улыбнулся. — Но пока ответить не могу, будем действовать по обстоятельствам.

— А я могу отказаться от подвески сразу же, в момент вручения?

— Это будет выглядеть подозрительно. Мы уже думали над этим. Но чтобы свести риски возникновения слухов о вашем принуждении к минимуму, решили, что вы наденете подвеску перед появлением на балу. Кстати, в зал вы войдете в свите Его Величества. Затем несколько танцев и можете дарить. Или не дарить, — добавил он неожиданно.

— Вот как? Тогда к чему все это было?

— Я сказал к слову. Ведь чем больше вас наставляешь, тем больше вы упираетесь. Думаю, вы сами прочувствуете на себе всю атмосферу и примите верное решение…

После экскурсии, Тирс представил мне людей Эдера. Мне показывали опознавательные знаки, усы, какие-то броши, чтобы я сориентировалась в толпе, но боюсь, от волнения ошибусь. Так и сказала им. Тогда Эдер хмыкнул:

— Жениха-то своего не спутаете? И ливра Ворвика?

— Нет. Еще вас. Ваши усы… роскошны!

Надо было видеть, как расцвел Эдер. Тирс не назвал его звания или титула, но без личины передо мною стоял солидный сорокалетний мужчина-брюнет, с ехидным взглядом, носом с горбинкой и роскошнейшими черными усами. После моей похвалы он подобрел и даже стал мягче.

Меня снова наставляли, но теперь вдвоем, перебивая друг друга. Вскоре у меня разболелись голова и живот от страха. Да, если бы не хитрость Эдалины с танцами, я бы позабыла бы все-все.

Наконец, меня повели к еру Агарту, который буквально за мгновение снял тревогу и прояснил память. А затем путь лежал в кабинет императора…

Гости подтягивались. До нас доносилась музыка, радостные голоса, смех… А я шла и думала: вот что в этой подвеске такого примечательного, что из-за нее разразился сыр-бор? Что-то у нас за лунным грунтом так не носились, как за этим осколком метеорита…

Сама не заметила, как оказалась в комнате без окон. Просторная, с искусственным освещением голубоватого цвета, из-за которого сидевший без движения и в тишине старик, походил на мертвого. Когда сухонький незнакомец шелохнулся, я вздрогнула.

— Ну и манеры! — пробурчал он, и у меня в голове отчетливо прозвучало: «Спаст!» Помня, что этот тип злопамятен, покладисто возразила, опуская очи долу:

— В нашем мире я была самой вежливой.

Маг не ответил, но глаза его прожигали во мне дыры.

— Такая же самонадеянная и дерзкая, как Лазар, — вдруг изрек старик. — А он, если бы уважал мнение старших, мог бы прожить дольше.

Я подняла глаза и натолкнулась на взгляд хитрого, проницательного и умудренного жизнью человека. Однако с хорошей памятью и противным характером.

— Да-да, я такой, — улыбнулся он, показывая тридцать два белейших зуба.

Я благоразумно промолчала, и маг улыбнулся шире.

— Кроме сварливого характера у меня есть большой дар. Поэтому, если говорю: «Не справишься» — значит, не справишься, и нечего строить из себя героя.

Я хлопала глазам и пыталась сопоставить: о чем он говорит, и как это относится к моему отцу. Или это он мне?

— Да-да, про вашего отца. Лазар был талантливым молодым человеком с редким даром, но ледяной дар против дурного ментального проклятья — как вилка против масла. Правда, и иным спасти Виалину уже было нельзя, — Спаст вздохнул. — Это к тому, что если викарт сказал, чтобы не отходили — послушайтесь его. Он еще тот рыжий оболтус, но иногда и на него находит здравомыслие…

Маг подмигнул Тирсу, и тот гневно фыркнул.