Укрощение строптивого лига

Пытаясь извиниться за резкость, извела пачку листов, но настроение переменилось, и теперь сердце подсказывало: поздно, я перешагнула черту, и не менее гордый Тирс не вернется. Если отправлю письмо — не ответит, и тогда к разбитому сердцу добавится еще унижение. В отчаянии рвала письма, снова писала и рвала, порывалась поехать к Эдалине, но останавливала себя, мечась между желанием исправить глупость и дурным предчувствием.

В ожидании тянулось время. Однако за четыре седмицы Тирс так и не дал о себе ни весточки. Я пыталась быть сильной, но переживания сказались на здоровье. У меня пропал аппетит, появилась слабость, а из-за успокоительных трав Насты начало тошнить.

— Вот так по доверчивости и отравят слуги…, - ворчала я в сердцах на служанок из- за плохого настроения и прикидывала, во сколько мне обойдется визит лекаря. Императорского не потяну, но попроще вполне. Наста и ее тетка так боялись потерять хлебное место, что едва ли не со слезами на глазах уговаривали позвать хотя бы деревенского знахаря. Еще и пытались всячески угодить. Уже так надоели своей услужливостью и взглядом доверчивых телячьих глаз, что я старалась из своей комнаты не выходить.

«Хватит быть рохлей! Надо брать себя в руки и учиться жить без Тирса! С ним или без него, но жизнь продолжается!» — решила утром, когда взглянула на свое измученное отражение в зеркале. Прошла четвертая седмица после нашего расставания, пора бы перестать лить слезы и найти себе полезное занятие.

На улице сыро и выходить из теплого дома не хочется. Тем более что от слабости голова кружится, но можно заняться изучением домовой книги — месяц две мои хитренькие мадамы без присмотра были.

Я хотела спать, тем не менее упрямо сидела за столом и изучала домовую книгу, когда в дверь постучали. Наста всегда стучала, прежде чем войти, но этот стук был так похож на ритм Тирса!

Еще не успела это полностью осознать и сказать: «Войдите!», как дверь распахнулась, и в комнату вошел именно он, выглядевший идеально, как мачо из журнала мод!

Увидев его, я от неожиданности привстала с кресла, но голова кружилась, и я обессилено плюхнулась обратно. Если бы он не предупредил о своем появлении стуком, наверно, в обморок бы упала.

— Есть серьезнейший разговор! — сходу безапелляционным тоном заявил Тирс, подходя ко мне. Пока я приходила в себя от шока, он поставил стул напротив и сел. — Ты беременна!

Я захлопала глазами и закачала головой.

— Дурная шутка! — но он смотрел так серьезно, что до меня стало доходить. И все же я уточнила: — А ты уверен!

Вместо ответа Тирс закатил глаза.

— Хочешь подождать и проверить?

— Если даже так, это ничего не меняет. Не хочу, чтобы беременность стала причиной нашего брака, — отвечаю ему, а у самой губы дрожат. И тут у Тирса по лицу пошла краснота, а потом он как хлопнет кулаком по столу.

— Живо собирайся, и едем в храм!

— Но… — растерялась я. Какой храм, как живо?! Я не готова морально! Не в чем! Да и…

— И без споров!

— Но… я так не хочу! Я хочу по любви! А не быть всю жизнь обузой! — выпалила я, плевав на гордость. Если не любит, что ж — пусть хотя бы скажет честно.

Тирс замолк на полуслове. А потом шумно выдохнул и тихо произнес:

— О, Великая Альдера! Я ей стихи посвящаю, под кустами сижу, потому что скучаю, а она не подозревает, что я ее люблю! — и с громким вздохом отчаяния опустил голову на стол. Раздался громкий звук: — Бах!

Когда я пришла в себя, тихо прошептала:

— Ты же не говорил об этом! И я думала, что ты добиваешься меня из упрямства!

Он поднял голову и посмотрел на меня:

— Ну, если только вначале нашего знакомства.

После его признания, прижала руки к груди, чтобы сердце не выпрыгнуло. Не могу поверить!

— Вера, я люблю тебя.

От шока не могла вымолвить ни слова и, как истеричка, разрыдалась.

— Подумать не мог, что мое признание так подействует на тебя, — расстроился Тирс.

— Я… я… то… же, — призналась, всхлипывая. Спохватившись, что с собой нет сумочки, завертела головой в поисках платка.

Тирс протянул свой. И, покосившись на меня, задумчиво спросил:

— Надеюсь, ты плачешь хотя бы от счастья?

— Угу, — кивнула.

— Я представлял нас на венчании счастливыми и улыбающимися. Свидетели подумают, что я резкостью довел тебя до слез.

— А… увидев шишку… на твоем лбу…, подумают…, что это я в отместку… — всхлипывая, пошутила я.

— Шишку?! — Тирс приложил пальцы ко лбу. — Ой! Точно!

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. Да, Мирития еще не видела более странной парочки.

Зная о моем положении, Тирс заранее готовился к церемонии. Привез красное платье, какое полагается надевать невестам на свадьбу, и свидетелей венчания.

Надев свадебный наряд, я чувствовала себя неловко — таким оно было красивым, а я — такой бледной. Но Тирс уверял — что для него я — самая красивая. А потом, сев в скаперт мы поехали к дожидавшимся нас неподалеку от усадьбы Лесаку Ворвику с лиерой Дарией, еру Агарту с супругой и дочерью и еще двум представителям императора.