Укрощение строптивого (СИ)

Он уже настолько освоился в новом жилье, что мог бы и сам похозяйничать на кухне, но не стоило делать такого послабления строптивому омеге, не то сядет на шею и ноги свесит. Джон с самого начала их совместной жизни считал Шерлока своим, вот только тот до сих пор упорно не желал признавать этого.

– Закажи что-нибудь на свой вкус. В принципе я непривередлив в еде.

Можно было, конечно, на скорую руку соорудить сандвичи из того, что он притащил из супермаркета, однако этим, по мнению Ватсона, толком не наешься, поэтому он собирался приберечь продукты для ночного или утреннего перекуса, не сомневаясь в том, что оба снова проголодаются к полуночи.

Шерлок сделал заказ по интернету и осторожно выглянул в гостиную. Вопреки его опасениям альфа не подкарауливал его в гостиной, а плескался в душе, мурлыкая какую-то весёлую песенку, какую именно, понять не удалось, потому что слов было не разобрать, а мотив Джон перевирал, безбожно фальшивя, но это его нисколько не смущало.

С самого утра у Шерлока начался новый этап борьбы с собственным организмом, настоятельно требовавшим снова спариться с альфой. Стоило лишь попробовать вчера, и глупое тело снова захотело ощутить на себе тёплую тяжесть тела Джона и его член, мощным поршнем двигающийся внутри. Как только Шерлок подумал об этом, так сразу и потёк. Однако гордость не позволяла ему так просто сдаться на милость победителя, даже если этим победителем было его собственное тело. Кроме того, в эту борьбу вмешивался ещё и здравый смысл, твердящий о том, что не стоит предаваться плотским утехам во время течки, когда вероятность забеременеть слишком велика. Но вот ведь подлость – именно сейчас этого хотелось сильнее всего. Мучительно хотелось насадиться на член и долго ёрзать на нём, пока в глазах не потемнеет от наслаждения. Попытка удовлетворить себя с помощью вибратора сегодня принесла Шерлоку лишь кратковременное облегчение, и уже через четверть часа он снова изнывал от желания.

Они сидели в гостиной и кушали из красных картонных коробочек деревянными палочками салат из чего-то, не поддающегося точному определению на вид и вкус (как впрочем как и вся китайская кухня). Шерлок уселся как можно дальше от Джона, вжимаясь в подлокотник и спинку дивана. Хоть Джону и не нравилась такая дистанция, но пока он вынужден был это терпеть. Только после ужина он подсел к омеге и обнял того за плечи. Шерлок надул губы и попытался отстраниться:

- Не лезь ко мне, у меня после вчерашнего ещё всё болит.

- Там у тебя болеть не должно, я был вначале очень осторожен, - легонько щипнув его за задницу, возразил Джон.

- У меня болит прокушенная тобой шея, - хоть ему на самом деле и не было настолько плохо, Шерлок продолжал капризничать, не позволяя Джону прижать его к себе, ибо тогда он не мог бы ручаться за то, что не станет сам приставать к мужу.

- Давай я подлечу её так, как это делала в детстве моя мама, - Джон легонько прикоснулся губами к воспалённой ранке, и сразу почувствовал повышенную температуру кожи вокруг неё.

Следовало бы сразу обработать место укуса антисептиком, но ночью Шерлок сбежал от него, а утром Джону не захотелось его будить. Придётся организму омеги самому справляться и с раной, и с попавшими в кровь чужеродными ферментами, меняющими его биохимию. С последним Джон никак не мог помочь Шерлоку, разве что постараться немного загладить неприятные ощущения и отвлечь от боли. Он слегка прикусил зубами мочку его уха, затем пробежался губами сверху вниз по шее, проводя инвентаризацию находящихся там родинок, мазнул влажным языком по ключице и присосался жадным поцелуем к основанию шеи.

Шерлок вздрогнул, чувствуя как по телу пробежала лёгкая дрожь, и разум капитулировал перед шквалом обрушившихся на него приятных ощущений. Холмс запрокинул голову, подставляя шею под поцелуи. Лёгкий озноб уступил место жару, разгоравшемуся внизу и распространявшемуся повсюду. Вскоре запылали даже его вечно бледные щёки, а музыкальные пальцы сами зарылись в мягкие и всё ещё слегка влажные волосы Джона, пропитанные запахом шампуня. Тело само прильнуло к альфе, чтобы утонуть в его объятиях, раствориться в его ласках.

Вечер перестал быть томным. Джон медленно высвобождал из плена одежды этот подарок судьбы, доставшийся ему нежданно-негаданно, и удивлялся тому, что смог ждать так долго. Однако стоило вытерпеть все капризы омеги, чтобы получить этот долгожданный приз – льнущее к нему податливое тело, с готовностью откликающееся на его ласки. Омега стонал и выгибался, когда Ватсон целовал его соски. Он обнимал Джона и прижимался к нему всё сильнее.