Укрощение тирана

— Я вот и не вмешиваюсь. Пусть себе звонят. Ты же даже не начинал принимать отработку… Так я всем и говорю — мол, не понимаю, с чего они волну гонят. Ваш ребёнок напортачил, теперь тему будет пересдавать. Ко мне какие претензии?

— Ладно тогда… — Евгений Константинович мстительно сжал челюсть и затанцевал желваками на скулах, — пусть попробуют пересдать. Я не шутил, когда говорил, что знания должны быть на «отлично»…

— Ну и всё! Иди себе с Богом домой, готовься принимать сорок восемь вариантов одной темы. А дети пусть спокойно учат учебник…

— Этого в учебнике и близко нет. Одна неудобоваримая вода. Сонцева блестящий доклад подготовила. Кто не записывал, тот не сдаст. Это без вариантов. Там больше сотни книжек и статей, на которые она опиралась…

— Прелестно! — снова нахмурился ректор, — Теперь ей ещё и за это влетит! За то, что так хорошо к заданию подготовилась…

— С этим я точно разберусь. Пусть её только кто-нибудь попробует хоть пальцем тронуть!..

***

К лекции во вторник Евгений Константинович готовился с огоньком. Пока выяснял подробности, собирал сведения, всё в нём пылало.

Не студенты пристижного ВУЗа, а какие-то отмороженные на всю голову козлы! Против него идти — кишка тонка, так они на слабой девчонке всё выместили!

Евгений Константинович гнал от себя мысль, что Вовка очень правильно заметил: с этой самой девчонкой он и сам рвался воевать. И в результате, так жутко её подставил…

***

— Пересдачу по теме прошлого семинара буду принимать завтра после третьей пары, — холодно произнёс профессор, едва взойдя на кафедру, — Хоть до ночи будем сидеть. Приму всех. Как я помню, там вас — сорок восемь. Найдём свободную аудиторию и проведём опрос.

Аудитория заволновалась, забурчала, но никто не решился открыто повысить голос. Преподаватель строго оглядел всех, внимательно задерживаясь на отдельных лицах.

— Надеюсь, вы все прошлый доклад старательно записывали, потому что в учебнике ничего подобного нет. Кто станет пересказывать учебник — автоматическая неаттестация. Что будет дальше, думаю, не надо объяснять. А вылет с пятого курса — будет запоминающийся бонус для вас всех. В общем, желаю удачи!

И тут, наконец, неясный гомон перерос в отдельные визгливые реплики. Первой посчитала себя бессмертной та самая девица, которую он в прошлый раз первой вызывал.

Она вскочила с места и, для поддержки, оглядев друзей, пронзительно завизжала:

— Да Вы хоть имеете представление, с кем связываетесь??? Мой папа уже звонил ректору!!! Да он!!! Да я!!! Нет, Вы даже не представляете!!!

— Фамилия! — рявкнул преподаватель.

— Синицына! — брендовая визгливая змея с гордостью подбоченилась.

— Синицына, значит… так-так… — профессор сверился со своими записями, — Значит ректору Михаил Яковлевич звонил… так-так… Что ж, передайте обеспокоенному папочке…

Он медленно встал, а девица вдруг села, в ужасе замерев — настолько неестественно стеклянным был сейчас взгляд профессора. А Евгений Константинович, понизив голос до свистящего шёпота, который эхом отдавался в головах у каждого, сидящего в аудитории, продолжил:

— «Свечной заводик» нашего папочки, мисс Синицына — после второго звонка, если он, конечно, случится, можно будет распродавать по частям… ввиду нерентабельности и полной убыточности производства…

— Да какой свечной заводик? — Синицына попыталась возродить свой визгливо-пронзительный тон, но не получилось. Её голос был сейчас больше похож на шипение змеи, — У папы фабрика по производству…

— Вот-вот, о том я и говорю, — профессор как-то совсем кровожадно улыбнулся, — Кроме полного отсутствия, как я догадываюсь, знаний по будущей профессии, мадмуазель Дочка ещё и продемонстрировала нам убогий кругозор и примитивную непрошибаемую необразованность…

— Вообще-то, моя мать, — видя, что подруга «по лагерю звёзд» полностью деморализована, — вскочил накачанный парень со стильной причёской.

— Фамилию матушки не напомните, месье? — пропел профессор иронично.

— Костецкая!

— Костецкая? — переспросил Евгений Константинович, словно не мог поверить, — член Горсовета, если верить моему досье. Я правильно всё озвучил? Так, что тут у нас? А! На бабушку с дедушкой-инвалидом записан «свечной заводик» номер два. Что ж… Можете маман передать то же самое!

Парень, не веря, открыл рот и возмущённо вякнул что-то насчёт того, что профессор — просто дурак, если не соображает, куда лезет.

На что Евгений Константинович снова иронично приподнял бровь, а потом медленно поднялся.

— Если для тупых и убогих сразу не дошло, повторяю второй раз и по слогам: Я. Не. Просто. Преподаватель. Я — гений финансовой аналитики, чёрт возьми! Забейте моё имя в википедию, если вам ближе такой примитив! И да! Сил у меня на весь этот список более, чем хватит!

Он приподнял внушительную пачку лежащих перед ним листов и потряс ним в воздухе, а потом, выхватив первый же попавшийся, принялся злобно зачитывать: