Укрощение Зверя (СИ)

Тимур движением руки отпустил посла, и прежние мысли закрутились в его уставшем мозгу. Боязнь за судьбу Мираншаха не прошла, а только усилилась.

Дождливый осенний день плавно перешел в вечер. Старшая жена прислала вечерний плов без мяса. Справлялась, как себя чувствует её знаменитый муж. Он отвечал, что все нормально, но покоя не было, потому, что не было решения. Усталость навалилась на него мягкой тяжелой подушкой. Слуги приготовили постель. Тимур прилег и долго ворочался, перебирая в голове разные варианты спасения сына.

Над мещерскими болотами стоял густой туман. В капище, на болотном острове горел негасимый огонь, олицетворяющий собой жизнь на земле и связь людей с небесными богами. Сегодня главный волхв Яромир собрал здесь самых сильных и умелых ведунов и ведьм, для выполнения очень важного действа. На жертвенном камне было зарезано несколько белых петухов и один красный. Лица присутствующих были вымазаны жертвенной кровью. Люди взялись за руки и образовали круг. Теперь все они должны были думать только о тех, кто сейчас находится во вражеском стане и мысленно помогать им. Пламя потрескивало, пожирая сухие ветки березы и сосны. Главный волхв бросил в костер горсть белых зерен, и ведуны жадно вдохнули пряный дым. Через несколько минут они станут одним целым. Одним большим мозгом видящим все и контролирующем всё. Скоро, скоро, скоро. Вот!!! Вот он вражеский стан! Ведуны и ведьмы закрыли глаза. Они чувствовали запахи идущие от костров военного лагеря и видели все, что видели люди идущие по нему.

По огромному военному лагерю двигались три всадника. Два воина в кольчугах и шлемах, С мощными луками и длинными стрелами в расписных колчанах. На левом бедре каждого из них болталась широкая сабля в кожаных ножнах. На правом виднелся длинный кривой кинжал самаркандской или шахризябской работы. Потертые ножны и несколько помятая экипировка говорила о долгой и трудной службе обоих воинов в войске Повелителя. У одного из всадников была густая, черная, кудрявая борода, у второго только усы. Выражение их лиц говорило о скуке и отвращении к той работе, которую они выполняют. К командирам, оторвавших их от миски с наваристой шурпой или ароматным пловом. К этой мерзкой, мокрой и холодной русской погоде, от которой у хороших людей появляются нарывы на теле. А говорят, что будет ещё холоднее, гораздо холоднее, чем в родной Бухаре или Андижане. И что тогда делать? Третий всадник был маленького роста и без оружия. Он был одет в темное и почти сливался с непроглядной и холодной русской ночью.

Всадники медленно двигались в центр лагеря. Иногда их спрашивали о чем-то прохожие или сидящие у костра люди. Один из них отвечал, медленно ворочая чагатайские и кипчакские слова непослушным языком. В этом лагере было очень много разных языков и наречий, поэтому воин, говоривший с легким акцентом, никого не удивлял. Когда путники прошли палатки и юрты простых воинов, начались жилища сотников и тысячников. Несколько раз охрана спросила у них пароль, и они правильно, правда с некоторой заминкой ответили на вопрос.

Отвечая, маленький воин всегда подъезжал к спросившему и заглядывал ему в глаза, и их пропускали. Медленно и постепенно они приближались к главной ставке, над которой реяли мокрые бунчуки Повелителя Мира Тимура Гуркани. В центре ставки находилась знаменитая юрта из золотого каракуля, перед которой, в семь рядов, стояли рослые барласы-телохранители.

Начальник охраны подошел к всадникам и спросил, кто они и по какой надобности идут к Повелителю. Маленький воин легко спрыгнул с коня и приблизившись к начальнику что-то тихо ответил. Старый опытный барлас, верой и правдой заслуживший свой высокий пост всмотрелся в глаза отвечавшего человека и… Если бы его потом спросили, что он делал и говорил после этого, вряд ли ответил. Мужчины-всадники тоже спешились и пошли вместе с начальником охраны к юрте Тимура. В юрту вошел маленький воин и сбросил с себя черный плащ, в который кутался до сих пор. Под плащом оказалась высокая рыжеволосая девушка с большими миндалевидными глазами.

Никогда ещё никто не входил к Тимуру без доклада, и он встал со своего ложа, чтобы увидеть человека, посмевшего так поступить. Встал…, но подойти к женщине не смог. Ноги стали тяжелыми и… он почувствовал, что из ступней вырастают корни, зарывающиеся в землю все глубже и глубже! Руки поднялись вверх и превратились в ветви чудесного дерева. Дерево-Тимур росло все выше и выше, не было сил кричать. Да и нечем, исчез рот. Завоеватель почувствовал, как на его руках-ветвях появились пахучие почки, потом зеленые листья. Среди листьев стали появляться переливающиеся цветы, похожие на китайские магнолии. Но дерево продолжало расти и, наконец, доросло до облаков. На огромном облаке Тимур увидел женщину, одетую в белые свободные одежды, стоящую на пороге прекрасного золотого дворца. Женщина смотрела на Тимура-дерево своими огромными зелеными глазами.

– Ты узнаешь меня, Тимур? – спросила она, не открывая рта.