Укрощенная горцем

— О Господи, Колин! — воскликнула Мейри, заметив, как пристально наблюдает за ее собеседником брат и как побледнел Оксфорд. — Надеюсь, здесь ты научишься садиться на стул должным образом. А может быть, даже не станешь появляться беззвучно, как привидение, пугая людей до смерти, — добавила она, так и не обнаружив раскаяния на лице брата.

— Нас еще не представили друг другу, — произнес Оксфорд, когда Колин повернулся на стуле и, прищурившись, стал его рассматривать. — Я Генри де Вер, сын лорда Оксфорда.

— Да, я знаю. Моя сестра рассказывала о вас.

— Надеюсь, только хорошее.

— Если бы плохое, — заявил Колин, сбрасывая капюшон и поднося к губам чей-то кубок, — вы бы сейчас с ней не сидели и не улыбались.

Колин одним глотком допил то, что было в кубке, вытер губы ладонью и снова уставился на лорда Оксфорда.

Сдерживая улыбку, Мейри наблюдала за явными попытками Колина вынудить Генри заговорить. Вчера она рассказала брату — или это было позавчера? — о том, как Генри пытался ее увести от Коннора с помощью разговора о камеронцах. Тогда Мейри не поняла, что именно было ему известно, ощутила досаду и сказала об этом брату. Если кто-то и умел выведывать тайны, то это Колин. Если бы не он, то их отряд милиции не знал бы, с кем сражаться.

— Несколько недель назад я познакомился с вашим братом Тристаном за этим самым столом, — заговорил Оксфорд.

— Примите мои самые глубокие соболезнования, — любезно ответил Колин.

— Принимаю.

— Тристан выбил из-под лорда Оксфорда стул, когда тот собирался сесть, — объяснила Мейри и в награду получила широкую улыбку.

— Дорогой мой лорд Оксфорд. — Колин откинулся на спинку и улыбнулся самой безмятежной улыбкой, однако глаза его оставались холодными и острыми, как два клинка. — Расскажите мне о себе.

Генри провел ладонью по парику, бросил быстрый взгляд на танцующих и даже еще дальше — на входную дверь.

— Что вам хотелось бы знать?

— Ваша семья была лояльна к Карлу, ведь так?

— Как и к его брату.

— Ну разумеется, — кивнул Колин. — Именно ваш дядя привел королевских конногвардейцев, чтобы защитить покойного короля.

— Да, полк конной гвардии, — с некоторой гордостью произнес Оксфорд и расправил плечи.

— Да, гвардейцев. Они ведь подчиняются парламенту и воюют с теми, на кого им укажет парламент?

— Правильно, — согласился Оксфорд. — А новый парламент, без сомнения, будет поддерживать Якова — ведь он сам отбирал парламентариев.

— Наверное, — улыбнулся лорду Колин и повернулся к сестре: — Он умен, правда?

— Конечно, — согласилась та, но не совсем поняла, кого имеет в виду Колин — короля или Генри.

Глава 34

Коннор тяжелым шагом расхаживал между парами участвующих в тренировке солдат. Ночной дождь прошел без следа, и солнце вновь нещадно палило, накаляя солдатские головы. Люди выглядели усталыми, а ведь они занимаются всего час. Коннор оглядел лица Джорджа и Джеффри, потом перешел к следующей паре. Отряд несколько недель не занимался боевой подготовкой и сейчас был явно не в форме. Теперь Коннор наверстает упущенное — будет гонять их до изнеможения.

Кстати, это отвлечет его от мстительных мыслей и желания разделаться с Генри де Вером. Этот мерзавец ходил к королю жаловаться насчет Мейри. И вчера, во время частной прогулки с Яковом, Коннору пришлось выслушать обоих. Список обвинений был велик. Коннор, видите ли, силой препятствовал Оксфорду встречаться с Мейри, таскал на плече, как мешок муки, ее и Элизабет. Надо сказать, король не совсем поверил обвинениям Оксфорда, поскольку своими глазами не видел, чтобы Коннор разгуливал с женщинами на плече. Слава Богу, Яков, видимо, благодаря влиянию королевы Марии, благосклонно отнесся к тому, что Коннор ухаживает за дочерью вождя клана Макгрегоров со Ская. Но Яков дал понять, что Оксфорд тоже намерен добиваться руки Мейри.

Коннор многое отдал бы за то, чтобы как следует отлупить наглеца.

Его взгляд остановился на Мейри. Стоя между королевой и его матерью, девушка наблюдала за учениями с тем же блеском в глазах, какой бывал у некоторых из его подчиненных. Больше всего Коннору хотелось увезти ее домой, подальше от всех опасностей, угрожающих ей в Уайтхолле, подальше от тех, кто хочет отнять ее и провоцирует самого Коннора на убийство, подальше от придворных условностей. Уложить бы ее в постель, обнять и без конца говорить, как он любит ее, пока ей не станет дурно от этих его признаний. Черт подери, он почти ни разу не поцеловал ее с тех пор, как они уехали из его особняка.

Мейри почувствовала его взгляд и посмотрела на Коннора. Он улыбнулся ей, но сразу отвернулся. Нельзя, чтобы блеск ее темных кудрей отвлекал его от занятий.

Коннор оглядел вторую половину отряда, ожидавшую за стеной своей очереди выйти на арену. Две сотни солдат упражнялись в несколько смен, в соответствии с размером арены, и выходили раньше, если кто-нибудь на площадке падал на колени и его уводили. Тогда место проигравшего занимал другой, более подготовленный к схватке.

— Хэммонд, резче выпад! — рявкнул Коннор солдату на другой стороне площадки, затем ударил мечом ближайшего из бойцов.