Укрощенное сердце

Люди, столпившиеся во дворе, тихо перешептывались. Они узнали Ронуэн и Риса. Джаспер направился к лестнице, ведущей в зал. Когда он начал подниматься по ступенькам, двери распахнулись и на пороге показалась Джослин.

– Джаспер! Боже мой! Мы так беспокоились! – Потом она увидела Ронуэн и побледнела. – Она…

– Она жива, но едва жива.

– Лекарь уже идет, – сказала одна из служанок, указав на бегущего к ним человека. – А старый Ньюлин ждет вас в зале.

Ньюлин здесь! Джасперу стало легче. Джослин обвела взглядом двор и не поверила своим глазам.

– Не может быть! Это Рис?

– Он. В его отряде есть раненые. Ты о них позаботишься?

Рис внимательно следил за Джаспером до того, как тот исчез за дверью. Терзаемый сомнениями, он все же надеялся на лучшее. Ронуэн должна жить.

Со ступенек на него внимательно смотрела женщина. Джослин! Он мельком видел ее, когда находился в плену у Джаспера. Теперь получил возможность рассмотреть Джослин внимательнее.

Она, конечно, немного изменилась, с тех пор как вышла замуж за англичанина. Все же она за это время родила троих детей. Несомненно, она не испытывает к нему ничего, кроме презрения – ведь он похитил ее старшего ребенка. И когда Джослин спустилась со ступенек и неторопливо направилась через двор к нему, он весь подобрался, приготовившись к ее злой отповеди. Впрочем, ему было все равно, что она о нем думает. Он презирал ее за то, что она спуталась с англичанином.

Женщина остановилась прямо перед ним. Лошадь, на которой он сидел, забеспокоилась, переступила с ноги на ногу и дернула головой. Рису пришлось ослабить поводья.

– Рис.

Джослин кивнула в знак приветствия. Он кивнул в ответ.

– Ты позаботишься о Ронуэн? Сделаешь так, чтобы она поправилась? – спросил он.

Его голос звучал грубее, чем ему хотелось бы.

– Конечно. А как насчет тебя и твоих людей? Джаспер сказал, что у вас есть раненые?

– Мы сами о себе позаботимся.

Джослин вздохнула, подбоченилась и наклонила голову.

– Как угодно. Я скажу, чтобы принесли эля и какой-нибудь еды.

– Мы не останемся.

– Вам нечего бояться… – начала она, но Рис не дал ей договорить.

– А я и не боюсь. Меня волнует только рана Ронуэн.

– Тогда останься и поужинай с нами.

Джослин смотрела на него без злобы. Ее туника – обычное одеяние валлийской женщины – была сшита из бледно-голубой шерстяной саржи, более тонкой, чем носят валлийки, и украшена изящной тесьмой. Однако голова оставалась непокрытой и длинные косы были обычными и знакомыми.

Она выглядела почти также, когда много лет назад прибыла в Афон-Брин. Это было очень давно, но Рис все отчетливо помнил. Его отец желал эту женщину – только теперь Рис это понял. А женился на ней его дедушка. И она родила ребенка Рэндолфа Фицхью.

Конечно, он тогда ей не доверял. Но он был совсем маленьким, рос без матери, и его неодолимо тянуло к ней, к ее теплу и красоте, к материнской любви, которую она хотела подарить ему.

Прошло почти десять лет, однако и сейчас она действовала на него так же. Какая-то часть его существа хотела принять ее приглашение, позволить позаботиться о себе и своих усталых людях. Сколько женщин за его короткую жизнь желали позаботиться о нем, если, конечно, не считать заботой разрешение пользоваться их телами? Ни одной, кроме матери, а ее он почти не помнил.

Потом Рис напомнил себе, что Джослин – его враг, и ей нельзя доверять. Однако в животе громко урчало – давал о себе знать постоянный голод.

– Нам нужна еда, – пробормотал он.

Почему бы ему в кои-то веки не насытиться за счет англичан? Почему бы не взять здесь все, что можно? Они все равно забрали у него больше.

– Очень хорошо, – сказала Джослин и указала на большое каменное здание, примыкавшее к главному залу.

В это время из зала вышли трое детей – мальчик и две девочки, одну из которых он узнал.

Изольда тоже сразу узнала его, потому что резко остановилась и потянула младшую сестренку обратно к двери.

– Мама! Мама! Осторожно! Это же он – Рис ап Овейн! Он разбойник.

Мальчик мгновение поколебался и бросился к матери – чтобы защитить ее.

Джослин повернулась к детям.

– Все в порядке, Изольда. Он привез к нам Ронуэн. Она ранена.

Девочка уставилась на него ненавидящим взглядом. Хотя она была совсем еще ребенком, ее взгляд был тяжелым, а нахмуренные брови и опущенные уголки губ не оставляли сомнений в чувствах, которые она питала к нему.

– Это он сделал? – воскликнула она. – Он ее ранил?

Рис оцепенел. Он хорошо понимал, что она имеет все основания его ненавидеть, но все же не был намерен терпеть оскорбительные выпады ребенка.

– Сообщи о состоянии Ронуэн своей тетке в Каррег-Ду, – резко бросил он. – Я должен знать, когда она достаточно окрепнет, чтобы вернуться домой.

– Подожди, Рис, не уезжай, – попросила Джослин.