Укрощенный тигр

Танк осторожно проехал между двух кряжистых старых сосен и медленно пошел вперед, за ним вся колонна повторила маневр. Соколов высматривал вешки, оставленные для колонны, и отдавал приказы, чтобы водитель мог провести огромную махину по приготовленному тоннелю в квадрате лесного массива. Машины мерно гудели, плавно проходя широкими гусеницами по кочкам и перекатам расчищенной дороги. Бабенко с облегчением вздохнул – с каждым километром они все ближе к линии фронта и к своему спасению. Час за часом колонна двигалась извилистым путем между деревьев, взбиралась на пригорки, опускалась в овраги, пока не дошла до конечной точки – небольшой высоты, что пологим подъемом начиналась от хвойных зарослей и круто обрывалась щебнистым козырьком над небольшим полем. Поле обрамлял венок из раскидистой поросли молодых елочек вперемешку с густыми кустами, а от остального пространства отделяла дорога и два глубоких оврага по бокам. Каменистый навес выбрали для установки огневых точек из-за узкой и глубокой трещины в грунте, которая образовывала что-то наподобие естественного окопа на вершине холма. Головная машина чуть замедлилась, но внутри Соколов предупредил:

– Давайте на малых, Семен Михайлович. Пехота спешивается с БТР, но вы не останавливайтесь, уходим медленно, наши идут следом.

Офицер на броневике что-то выкрикнул и махнул перчаткой.

– Чего там, Алексей Иванович, что кричат? – Бабенко нервничал, потому что без связи приходилось им вдвоем с командиром принимать решения, в какой момент делать остановку или куда направляться. Соколов напряженно крутил командирскую башню, всматриваясь в панораму в привычном зеленоватом оттенке оргстекла.

Да, по правилам перед наступлением командир должен составить «карточку местности» с проходимыми местами, положением противника, наметить курс для машины. Наблюдение ведут несколько человек, распределив сектора в соответствии с местами нахождения в танке. Вот только сейчас действовать приходилось по наитию, а остальным без подсказок командира понимать лишь общий план действий.

С высоты было отлично видно, как границу поля очертила кайма из черно-зеленой хвойной молоди, а вдоль нее протянулась рокадная дорога. И сейчас широкий проезд превратился с реку, поток из людей в шинелях, ватных куртках с винтовками и ППШ на плечах. На север двигался стрелковый батальон, в грузовиках и на вездеходах везли связистов с аппаратурой, пулеметы, минометы, инструменты саперов. В хвосте две лошади тащили полевую кухню и скрипучую телегу, где уложены ящики с деталями для ремонта техники. Личному составу соединения пехоты приходится мерить ногами километры в любую погоду, вышагивая под палящей жарой и дождем, таща груз из винтовки с патронами и скатки с личными вещами. От топота сапог, ботинок, валенок дрожит глухо земля, когда идет строй за строем, перекидываясь шуточками, подбадривая себя песней, вслушиваясь в команды взводных.

И штрафник Бочкин шел в таком же строе вдоль молодого ельника. Но задумчивый парень не отвечал на вопросы соседей, не размышлял вслух, когда же будет привал и долгожданный обед. Рядовой крутил головой по сторонам, пытаясь вычислить, в какую же сторону ему надо улизнуть, чтобы перейти линию фронта и отправиться на помощь товарищам. Поэтому самый первый заметил, как на возвышенности по правой стороне дороги появились черные силуэты. Знакомые очертания узнал танкист сразу – родные Т-34, легкие и маневренные. Сначала на площадке появилась первая бронированная машина, потом вторая и третья. Помедлили несколько секунд и осторожно начали спускаться по крутому склону.

– Танки, это наши танки! Они вернулись! – он бросился навстречу, ломая строй. Но командир роты поймал его и, словно щенка, отбросил обратно:

– Стой, нечисто что-то! Они со стороны немцев идут!

Но Николая было не унять. Хотя его и держали несколько пар крепких рук, он рвался в сторону редких деревьев, что отгородили дорогу от высокого холма:

– Пустите! Это наши! Я знаю.

Ротный молчал в недоумении. Он тоже видел, что по крутому откосу с высоты на все нарастающей скорости спускаются советские «тридцатьчетверки». Батальон замер, замолкли разговоры, затихли рокочущие моторы. Сотни пар глаз следили за движением танков в напряженном ожидании. Танки не открывали огонь, спускались все ближе и ближе.

Мимо застывшей людской толпы по дороге промчался с грохотом грузовик, затормозив резко рядом с Бочкиным. Из кабины выскочил взъерошенный Любицкий и бросился к парню:

– Бочкин, немедленно со мной в штаб! Сейчас ты мне все расскажешь! Что за фокусы с аэродромом, как теперь вытаскивать танкистов оттуда?

Но Николай не дал ему договорить:

– Вот они, вот! Это наши танки!

Любицкий проследил, куда указывает его палец:

– Это что такое? Что за танки? Откуда они взялись?

И вдруг раздался крик наблюдающего, что сидел на броне БТР с биноклем, контролируя правый фланг:

– Товарищ майор, это немцы! На высоте пушку устанавливают! И, кажется, еще пулеметы! Один точно есть!