Укроти меня, или Грани раскола

Господин Мэколбери повернулся к Эльзе и начал рассказывать о последних событиях. Правда рассказывал он о них как-то однобоко и представил всю ситуацию так, будто нахождение жертвы в пентаграмме была чуть ли не лично его заслугой. Ильфорте не вмешивался, и по его лицу сложно было что-то понять. Зато наши с Калипсо лица вытянулись знатно.

Как раз на этом моменте генералу пришлось прерваться, потому что его слова заглушила Эльза, которая достала из кармана носовой платок и громко высморкалась. Делала она это неспешно, с чувством, с толком, так что все обратили внимание именно на нее, а не на генерала. Мне показалось, что у стоящих в комнате инквизиторов на лицах появились одинаково застывшие кривые улыбки, как если бы они еле сдерживались от смеха.

— Вы простыли? — с жеманной улыбкой спросил мистер Мэколбери.

— Не, просто аллергия на всякую чушь, — отмахнулась Эльза, убирая носовой платок в карман. — Обычное дело.

Генерал скрипнул зубами, но не стал никак комментировать эти слова. Вместо этого произнес:

— Вы с чем-то не согласны? Хотели что-то сказать, миссис?..

— Можете называть меня просто «моя госпожа», я не буду против, — бодрым голосом произнесла Эльза.

Ильфорте издал звук, похожий на сдавленный смешок, но тут же спрятал это за кашлем.

— Вы можете продолжать, господин Мэколбери, — сказала Эльза.

— Благодарю за разрешение, — скрипнул зубами генерал.

Но все же продолжил докладывать обстановку. Правда ему приходилось несколько раз прерываться, потому что ему откровенно мешала Эльза. Она слушала генерала вполуха, и сначала шумно прихлёбывала принесенный кофе, а потом жевала жвачку и периодически надувала ее до большого пузыря, который лопала с громким щелчком. И чем чаще она так делала, тем больше несдержанных ухмылок можно было увидеть на лицах инквизиторов. Я так и вовсе давилась беззвучным смехом, Калипсо тоже пребывал в молчаливом восторге, судя по его насмешливому взгляду.

Один лишь Наставник держал серьезную мину, не шелохнулся и не изменился в лице. Но на то он и Наставник — ему по статусу положено держать лицо при любых обстоятельствах и соблюдать нейтралитет в сложных ситуациях. Хотя мне показалось, что Ильфорте сейчас мысленно материт Эльзу, которая демонстративно неуважительно слушала генерала. Но материт не за неуважение, а за то, что Ильфорте был вынужден слушать и смотреть на всё это с каменным выражением лица, а не ржать в голосину где-нибудь в сторонке.

— Всё понятно, — сказала Эльза, когда генерал закончил. — Дайте я сначала сама гляну на эту пентаграмму. Одна, никому за мной не заходить.

Она ушла в подвал и отсутствовала несколько минут, в течение которых генерал с Наставником негромко переговаривались.

— Эта ваша Первая Арма совершенно невыносима, мистер Брандт, — пренебрежительным таким тоном произнес генерал. — Было бы правильно, чтобы в числе Первых в Армариллисе стояли спокойные уравновешенные люди. А не вздорные девицы, которые не в состоянии вести себя подобающе в высоком обществе. Подумайте об этом. Она подаёт дурной пример остальным воинам равновесия.

Мои брови взметнулись вверх.

«Вздорные девицы», охо-хо. За такие слова он мог бы получить от моей мамы в глаз. И не факт, что глаз бы после этого выжил. Как и сам обладатель глаза.

— Я вам много раз объяснял, что мироздание само избирает, присудить ли кому-то из фортеминов метку Арма, и если присудить, то какую именно, — сухо произнес Ильфорте. — Я не являюсь каким-то раздатчиком статусов. И раз Эльза носит метку Первой, значит, она ее достойна. И значит, что именно так — правильно.

— Правильно — называть одним из лучших воинов Армариллиса тех, кто не в состоянии соблюдать банальный этикет? — скривился Мэколбери. — Знаете, мистер Брандт, чем дольше с вами сотрудничаю, тем больше верхушка Армариллиса кажется мне неким сбродом весьма могущественных волшебников, которые возомнили о себе слишком много. Вам не мешало бы поработать над дисциплиной среди ваших подопечных. Если хотите чтобы инквизиция продолжала сотрудничать с вами, конечно.

О, а сейчас лишить генерала глаза захотелось уже и мне. И языка… язык у него точно лишний. Как и мозг.

Мы с Калипсо переглянулись. В его взгляде так и читалось «мне чертовски не нравится этот генерал, давай его грохнем?», думаю, на моем лице отражалось что-то похожее.

Но Наставника было очень сложно — да почти невозможно! — развести на эмоции, поэтому вместо ожидаемой генералом бучи он лишь услышал от Ильфорте сухое:

— Как вы сами заметили, этот самый «сброд» состоит из весьма могущественных волшебников, сильнее которых нет никого во всей инквизиции Генерального Штаба, во всем Форланде и в мире в целом. И которые до сих пор умудряются сдерживать такие страшные темные силы, которые без нашего вмешательства давно бы уничтожили весь Форланд, весь этот мир и еще парочку соседних миров за компанию. Расставляйте приоритеты, генерал. И выбирайте слова при обращении ко мне и к моим подопечным. Если хотите сохранить свой пост, конечно.