Укроти меня, или Грани возрождения (СИ)

Я аж мысленно поперхнулся.

М-да уж, если мама даже у Эффу вызывает какие-то опасения…

«Я чую, что она не шутила и действительно способна удерживать тебя в любом сне какое-то время. Вряд ли тебе это понравится. Да и мне не понравится. А жрать эту женщину нельзя. Безобразие».

Тебе лишь бы пожрать!!

«Ну, это всяко веселее зависания вниз головой среди бесконечных песков».

Не поспоришь…

Как у мамы вообще получилось обездвижить меня во сне?

«Перед ее истинной материнской любовью любой хаос бессилен, — вновь подал голос Эффу. — Она не желает тебе зла, ее помыслы чисты, как родниковая вода, мне не за что даже зацепиться, даже за ниточку хилую темную потянуть ее, чтобы выставить перед ней какую-то защиту. Бесполезно, ты с этой женщиной связан очень сильно. Сильнее ты связан только с этой своей жгучей фурией, которая способна пройти к тебе в любой сон, даже не заметив сопротивления материи. Твое счастье, что фурия пока просто не знает об этом и не вошла в свою полную силу. Иначе давно бы устраивала тебе подобные фокусы с песками. А еще хуже — смогла бы объединиться с этой зеленоглазой женщиной, чтобы вдвоем жрать тебе мозг десертной ложечкой. Вот они могут тебя жрать при желании, а мне никого жрать нельзя — несправедливо как-то вообще-то!».

Я недоверчиво хмыкнул и покачал головой.

Вот это, кстати, интересная информация была, насчет Лори. Я о ней догадывался, но догадываться и получить подтверждение — разные вещи. Надо будет с Лори как-нибудь проработать эти ее силовые стороны… Потом.

Я медленно вдохнул и выдохнул, выпрямился и посмотрел вверх, в бесконечную белизну пустоты этого пространства. Оно изменится, как только я захочу увидеть определенный сон, но сейчас мне нужно было успокоиться для начала.

Хм… А Эйзерес не может пытаться через мою маму и Лори проникнуть в мои сны?

«Исключено, — тут же отозвался Эффу. — Они способны проникнуть в твои сны только дорогой любви. Эйзересу эта дорога чужда по своей сути. Даже если допустить, что он бы завладел разумом Сиринити и Лорелей, то он не смог бы через них пробраться в твои сны, потому что сам он не способен испытывать любовь. А без этого истинного чувства пройти в твои сны не представляется возможным».

Я облегченно выдохнул.

Вот это хорошо, это просто отлично. Хотя бы об этом беспокоиться не нужно.

«Эта опасная женщина права, ты тянешь резину, — вновь раздался в моей голове голос Эффу. — Сам знаешь, что без истинного прощения ты не добьешься своих целей. Хочешь ты того или нет, а тебе придется на это прощение пойти, если ты желаешь дойти до изнанки мира и получить Небесное Благословение. Иного просто не дано. Мне тоже это не нравится. Мне вообще много чего не нравится во всей этой истории, и быть ограниченным твоим телом и сознанием мне тоже не нравится. Однако приходится делать выбор в пользу достижения определенных целей».

Я тяжело вздохнул и посмотрел на свой перстень, на котором оставался последний не активированный камень. Он слегка порозовел после рассказов Лори о том, что она видела Наставника у Теневой пелены. Новость об этом взбудоражила меня чрезвычайно, но этих эмоций оказалось недостаточно для активации телепортационного перстня. Хотя, если честно, я поначалу малодушно надеялся, что их хватит, и тогда не придется контактировать с отцом. Но нет, нет… Необходимы были только яркие эмоции истинного прощения, никаких компромиссов. Но как же это было морально тяжело — переступить свою долбанную гордость, принципы и все еще бурлящий во мне юношеский максимализм…

— Ну хорошо… Хорошо, — произнес я вслух. — Я поговорю с отцом… каким-нибудь образом. Во сне или… не знаю. Посмотрим… В ближайшие дни. Но не сегодня. Сегодня у меня по плану — возмездие.

«Всё правильно, — с непередаваемой предвкушающей интонацией произнес Эффу. — Ты же не позволишь этой гниде наслаждаться спокойствием тюремной камеры? Этого слишком мало для существа, которое везде оставляет за собой след гниения».

О да-а-а. Не позволю.

Я поднялся на ноги, медленно вдохнул и выдохнул, собираясь с мыслями, формируя определенный сновидческий запрос. Потом распахнул глаза и зашагал вперед по мерцающей синевой дорожке, ведущей меня в нужное сновидение.

Жди меня, Клоян. К тебе иду я, твой самый страшный ночной кошмар.

Глава 25. Пикник

Мерцающая синевой дорожка вывела меня на лесную полянку. Ну, вернее, в то пространство сновидений, которое сейчас выглядело лесной полянкой. Солнечной такой, красивой, наполненной шелестом зелени, пением птиц, отдаленным журчанием речки. К этой самой речке я и пошел, ведомый желанием приблизиться к шумной компании, которая там расселась. Компанию эту я пока видеть не мог, но веселые песни и звонкий женский смех толсто намекали на то, что я пришел куда надо.

Это было не мое сновидение. Я пришел сюда гостем по предварительной договоренности с одними прекрасно-опасными волшебными созданиями.

— А говорил, что будешь вовремя, что никогда не опаздываешь, — цокнул кто-то нежным женским голосочком над моим ухом.