Укроти меня, или Грани возрождения (СИ)

— Я говорил ранее: чтобы получить что-то очень нужное, нужно отдать что-то такое же нужное, — задумчиво протянул Хааск. — Но… я слукавил и не договорил. Тебе действительно пришлось отдать кое-что очень нужное и важное для тебя, чтобы дойти до этой точки, — ты отдал свою гордость и эгоцентризм. Мы много наблюдали за тобой, Брандт-младший, и видели, что в тебе много самолюбия, нездоровой гордости и жажды власти. Ты всегда стремился к большему, к лучшему… И ты сам знаешь, что в какой-то момент был близок к тому, чтобы провалиться в тьму своего характера. В тебе вообще много темных сторон, но ты по-настоящему научился их контролировать. Ты никогда раньше не умел прощать, для тебя это было выражением слабости, которую ты на дух не переносишь и считаешь отвратительной. Но ты научился признавать свою слабость и научился прощать… Для тебя это было действительно сложно, и это было для тебя очень важно. Но ты всё же справился с этой своей внутренней злостью, агрессией и смог направить ее в русло созидания. Фактически ты как бы «отдал» эту темную часть себя, проработал ее во имя получения Небесного Благословения. И это — равная плата относительно твоей личности. У каждого плата разная, Брандт-младший, для тебя она была таковой. А если бы ты согласился оставить нам свою возлюбленную и свалить в закат, получив нужную силу, то мы бы сами тебя уничтожили в тот же самый миг. Потому что в этот миг ты пошел бы по пути развития того, кого вы называете Эйзересом. Мы не могли этого допустить и обязаны были проверить кристальную ясность твоей души.

— Ну и твари же вы все! — в сердцах произнес Калипсо. — Боги, называется! Да вы же хуже Эрика и моего отца вместе взятых! А они — те еще любители поиграть с чужими судьбами и проверить других на вшивость…

Хааск с Маргсом в голос расхохотались, Мелия лучезарно улыбнулась, как и многие другие первородные духи, которые так и предпочли остаться безымянными.

А Калипсо в этот момент как-то шумно выдохнул и бессильно опустился на землю. Уселся, скрестив ноги, опершись локтями на колени и опустив голову. Он прикрыл глаза и медленно дышал в ритме успокаивающей дыхательной гимнастики. Аура его ходила ходуном от плохо сдерживаемых противоречивых эмоций, а браслет-татуировка на руке продолжал пульсировать фиолетовыми всполохами.

Плечи Калипсо поникли, на лице отразилась дикая усталость. Усталость не в физическом смысле — хотя, наверное, физически Калипсо тоже мощно выложился сейчас — а больше в моральном плане усталость. Когда только что жутко боялся чего-то, а теперь этот страх ушел, и напряжение ушло — и осталась только титаническая усталость. И облегчение, которое вдруг навалилось резко, и его нужно было еще как-то переварить.

Хааск шагнул ближе, остановился в шаге от Калипсо и положил ладонь ему на голову.

— Благословляю тебя, — коротко и торжественно произнес Хааск.

Его, кстати, держали за плечи все остальные боги. Точнее, все они положили руки на плечо рядом стоящего первородного духа, создав тем самым единую энергетическую цепочку. В прямом смысле слова энергетическую цепочку: они передавали друг другу силу, которая видимым импульсом перетекала от одного к другому, переходила к Хааску, а потом вливалась в Калипсо.

Сам Калипсо при этом сидел, не шелохнувшись, только руки сцепил перед собой в замок. Глаза закрыты, дыхание глубокое, ровное. Веки подрагивали, а аура… Вот с аурой происходило что-то очень интересное. Она прямо на глазах менялась, становилась яркого золотого цвета и была такой плотной, что на расстоянии казалась мне твёрдой. Казалось, что протянуть руку — и коснешься ее как твердой стены.

Я смотрела на всё это действо, так и сидя на траве в метре от Калипсо, как завороженная наблюдала за искрящейся аурой.

Любопытный цвет, однако. Цвет ауры волшебника всегда что-то говорит о нем, о его способностях, специфики магии, характере. Вот у темных магов, например, обычно темные или яркие цвета аур, у светлых магов — соответствующие светлые ауры, с разными пастельными оттенками.

А вот такая плотная золотая… Таких я не видела и не слышала. Она не принадлежала к темным или светлым магам. Интересно, о чем конкретно говорит золотая аура?

— О том, что мы делимся своей божественной силой, признаем Калипсо Брандта полубогом и наделяем его соответствующими способностями, — пояснил Хааск в ответ на мои мысли, которые он опять беспардонно читал. — Человеку не победить такое могущественное существо, как Эйзерес, которое посмело грубо изменить структуру своей магической Искры. Чтобы побороть его, необходимо изменить структуру и своей собственной Искры. Но изменить ее не тьмой — а светом. А сделать это безопасно на таком уровне можно только с нашего Благословения.

Хааск убрал руку с головы Калипсо, сделал шаг назад и неожиданно тепло ему улыбнулся.

— Я никогда не извиняюсь, — хмыкнул Хааск. — Так что слов о прощении ты от меня не дождешься. Я поступал грубо, но так считал нужным в сложившихся обстоятельствах. Ты молодец, Брандт-младший. В тебе много любви к твоим близким людям. Сохрани и преумножь эту любовь.