Укроти меня, или Грани возрождения (СИ)

— А… да конечно, делай что хочешь, — произнес Калипсо немного удивленным голосом. — Хоть стены разукрась, хоть что… Честно говоря, я особо не придавал значения цвету комнат. Вообще не обращаю на них внимания.

Он обвел комнату с таким видом, будто впервые ее осознанно разглядывал. Впрочем, может, и впрямь — впервые?..

— Знаешь, я за этот год понял, что мне без разницы вообще, где жить, — медленно протянул Калипсо. — Ну, в плане вот этого вот всего «унылого монохрома», как ты выразилась. Мне просто всё равно, я это не замечаю, я на это не смотрю.

— А я вот еще как замечаю! — горячо произнесла я. — И очень даже смотрю! И хочу, чтобы что-то яркое радовало мне глаз. Например, цветы. А можно, я сорву розы с того куста за углом домика?

— Да срывай, конечно, — улыбнулся Калипсо. — Делай, что хочешь… Будь хозяйкой тут.

— Отлично! — радостно воскликнула я, потирая ладошки. — Сейчас тогда сбегаю за ними, и надо вазу какую-нибудь найти или наколдовать…

Я развернулась в сторону выхода на улицу, но была остановлена Калипсо. Он перехватил меня, резко и тесно прижав спиной к себе, и жарко шепнул мне на ушко:

— Цветы подождут до завтра. Все и всё могут подождать до завтра. А я вот больше ждать не могу.

Мурашки побежали по коже от этих слов. И от длинных пальцев, уверенно заскользивших по моим плечам…

Я замерла на месте, закусив нижнюю губу и прикрыв глаза от удовольствия. Потому что губы Калипсо запорхали по моим плечам такими недвусмысленными поцелуями, что к щекам прилила кровь, и мне в мгновение ока стало очень жарко.

— Калипсо…

Он медленно покрывал поцелуями мои плечи, нетерпеливо стянул с них рубашку, переходя поцелуями на спину. Кончиком языка он будто повторял контур татуировки, и это было та-а-ак томительно дразняще…

Шумно выдохнула, когда его пальцы собственническим жестом огладили мои бедра и настойчиво потянули юбку вниз, а губы Калипсо при этом ощутимо прихватили нежную кожу шеи.

— М-м-м… Как же я скучала по твоим поцелуям… — тихо произнесла я.

— Я соскучился не только по поцелуям, — жарко шепнул Калипсо. — Мне нужна ты вся. Извивающаяся подо мной в агонии. Только моя.

Тело сейчас очень остро реагировало на любую ласку, на каждое слово. Интимный шепот отдавался в ушах эхом, каждое ощутимое прикосновение к нежной коже провоцировало во мне новую волну жара. Мне кажется, я внутренне горела под руками Калипсо, чьи ласки становились все более порочными и требовательными.

Стоять на ногах с каждой секундной становилось все сложнее. Желание росло, внизу живота уже ныло от жажды большего, и отчаянно хотелось, чтобы длинные пальцы сменило кое-что другое…

С моих уст слетел протяжный нетерпеливый стон, и Калипсо как-то утробно рыкнул, впился сильнее в мои бедра, произнес низким глубоким голосом:

— Хочу тебя…

О да-а-а, я прекрасно чувствовала это. Калипсо тесно прижимался ко мне, и его желание я могла ощущать в том числе бедром. Ощущать и отчаянно желать большего. Плавиться под умелыми руками, точно знающими, как доставить мне удовольствие, плыть на волнах бесконечного удовольствия… В комнате было немного прохладно, но мне было жарко от внутреннего жара.

Я слишком давно не была вместе с этим человеком… Слишком сильно хотела оказаться в его объятьях… Слишком остро реагировала на все, что он со мной делал…

Калипсо резко развернул меня лицом к себе, впиваясь в мои губы восхитительно страстным поцелуем и сходу углубляя поцелуй так, что из головы повылетали последние остатки адекватных мыслей.

Остались только ощущения. Теплые губы, впивающиеся в мои с таким отчаянием, будто это последний поцелуй, и нужно успеть напиться им как следует, так, чтобы хватило надолго. Бархат кожи под моими пальцами, как будто заново изучающими каждый изгиб тела желанного человека. Мускулистые плечи под моими ладонями, снимающими с Калипсо такую мешающую сейчас рубашку. Судорожное дыхание, потому что отчаянно не хватает воздуха для сумасшедших поцелуев. Соскальзывающая на пол юбка, которую я перешагиваю на цыпочках, увлекаемая в спальню Калипсо. Мягкость ворса ковра, по которому ступаю на пути к кровати. Контраст горячей кожи и прохладных простыней, на которые Калипсо роняет меня, тут же накрывая сверху. Жар его тела и длинные мягкие волосы, спадающие на мои плечи, на мое лицо. Его сильные руки, удерживающие меня на месте за бедра. Смешанное дыхание и лукавый блеск в глазах. И дикое, невыносимое возбуждение, застилающее разум и перерастающее в ослепительное удовольствие…

Несколько часов спустя мы с Калипсо, совершенно обессиленные, лежали в обнимку в ванной, потому что принимать душ стоя у нас обоих уже не было никаких сил. Я нежилась в ласковых объятьях и ловила губами невесомые поцелуи. На страстные сил уже тоже не было.

Была уже глубокая ночь, но мы с Калипсо никак не могли отлепиться друг от друга. Только лежали в обнимку в наполненной теплой водой ванне и наслаждались мягкими прикосновениями. В теле была приятная тяжесть, шевелиться не хотелось вовсе.