Укротить бабника (СИ)

— Почему не могу? — под воздействием мозговых судорог спросила Валерия. — У меня отдельная спальня. Пойдем? — вдруг сказала она и потянула мужчину за собой.

— В смысле? — Артем продолжал идти, и даже не вырывал руки, но вопрос задал с жесткой интонацией, которая сильно отличалась от всего, что было сегодня.

— Испугался? — девушка остановилась и посмотрела ему в глаза.

— Нет, — резко ответил Троицкий, — просто сейчас одиннадцать, и твои родители наверняка спят.

— Тем более! Проберемся в мою комнату и займемся тем, о чем ты мечтаешь, — как ни в чем не бывало произнесла Валерия и продолжила подниматься по ступенькам.

— А не лучше бы поехать ко мне? — вдруг предложил мужчина.

Рассудок Валерии сделал последний кульбит и завис в воздухе:

— Порядочные девушки не ездят по чужим квартирам, — заявила Кудряшова.

Они поднялись на третий этаж, и Артем, смеясь, спросил:

— Порядочные девушки приглашают чужих мужчин к себе на квартиру, да? Где в соседней комнате спят мама, папа и шестилетняя девочка?

Кудряшова посмотрела на него как на барана:

— Шестилетняя девочка будет спать с нами! На своем маленьком диванчике. Кстати, она уже спит и нам не помешает, не переживай.

Артем наконец-то выдернул свою руку:

— Ты издеваешься, да?

Девушка пожала плечами:

— Если ситуация складывается не по твоему сценарию, это не значит, что я над тобой издеваюсь. Сейчас получается так, что у тебя два варианта: или ты в одиночестве возвращаешься в свою идеальную квартиру, или идешь в мою — неидеальную! Все зависит от того, как сильно ты меня хочешь.

Валерия не знала, играл ли Борман в шахматы, но сейчас она ему поставила шах, и наверняка поставит мат!

Глава девятая

Вот же зараза какая! Она поставила его в тупик! Правда, он и сам тоже хорош, зачем только ляпнул про то, чтобы она его пригласила к себе на ночь? Надеялся, что она никогда этого не сделает?

А она взяла и назло ему согласилась, и теперь он выглядит как идиот: сам предложил — и в кусты!

Нет, надо идти до конца! Что, с него убудет, если он пойдет с ней в комнату и ляжет на ее кровати?

Только от этих мыслей Троицкому стало дурно: чужая квартира, а в соседней комнате ее предки, точно не располагает к романтике.

Нет, он просто идиот!

— Ну что, идем? — поставила руки в боки эта вредная девчонка и кивнула на дверь.

Артем понял, что не может позволить себе сбежать, и кивнул:

— Конечно!

Играть дальше роль было сложно. В голову лезли мысли: а вдруг ее родаки не спят? А вдруг они примут его за жениха и завтра заставят жениться? А вдруг ее дочь еще не спит и спросит у мамы, кто этот дядя? А вдруг она ответит: “Это твой будущий папа”?

Нет, понятно, что Троицкий сейчас преувеличивал масштабы предстоящих событий, но кто знает, что в голове у этой бабы, когда он собственноручно ее довел до этого!

Валерия достала ключ из сумочки и аккуратно вставила его в замок.

Ну хоть не открыла ее с ноги, чтобы поднять родню, и то хорошо.

Дверь приоткрылась, девушка зашла, а за ней поплелся и Артем.

В коридоре было темно. Они быстро сняли одежду, обувь и, не проронив ни слова, на цыпочках вошли в одну из комнат.

Глаза уже привыкли к темноте, и можно было разглядеть справа и слева по дивану, а при входе — шкаф.

Артем прошел чуть вперед и увидел, что на диванчике слева спит маленькая девочка. Ее белые кудри разметались по подушке, она положила ладошку под щеку и сладко сопела.

Троицкого накрыло такое дежавю, что ноги перестали его держать, и, чтобы не свалиться посреди этой маленькой комнатки, он присел к девочке на диван.

Эта малышка была один в один как его маленькая сестренка: такие же светлые кучеряшки и милые щечки. Артем любил ее больше всех на свете, и в том, что с ней произошло, винил и себя.

Ему было тогда чуть больше шестнадцати, он закончил десятый класс и собрался на рыбалку с друзьями. Собрав все снасти и палатку, он поцеловал сестру и пообещал:

— Привезу тебе десять маленьких карпиков.

Она отвернулась от него, скрутившись калачиком. Артем знал, что она сердится. Не любила малышка расставаться с любимым братом, тем более на несколько дней. Он потрепал ее за хвостики и попросил не дуться.

— У меня животик болит, — девочка повернулась к нему и состроила жалобную рожицу.

Артем был уверен, что это детские капризы, поэтому просто попросил маму проследить за малышкой.

— Да это она хитрит, чтобы ты на рыбалку не ехал! — отмахнулась мама.

Артем с неспокойной душой все же уехал, и это был последний раз когда он видел сестру живой.

Оказалось, что у нее в тот день с самого утра болел живот. Но мама не придала этому значения, решив, что она все выдумывает, и уложила спать. Утром легче не стало, мама дала ей какие-то таблетки, но даже врача не вызвала. А к вечеру, когда малышке стало еще хуже, вызвала скорую. Ее увезли в больницу, и через пару часов она скончалась от перитонита.

Похороны Артем смутно помнил. В памяти осталась только истерика матери, от которой его рвало. И от истерики, и от матери. Нет, себя он тоже винил, даже очень! Но как можно было не понять, что дочке плохо, и не вызвать врача за два дня?