Укротить бабника (СИ)

Это было двухэтажное здание с разными табличками на двери, и на одной было написано: “Творческая студия “КРАСКИ”.

— Нам сюда, — ткнула пальцем Лера, и Артем открыл перед ней дверь.

— Будем рисовать? — спросил он, когда они поднимались по ступенькам.

— Да.

— А запасной трусняк зачем? — снова поинтересовался Артем.

Валерия резко остановилась и посмотрела на него:

— Кстати, а где твои белоснежные трусы?

Девушка сложила руки в боки. У нее-то действительно в сумке имелись запасные стринги и лифчик. А вот у Троицкого не было ничего в руках, кроме телефона, а ключи от машины он при ней положил в карман брюк.

— Я решил работать без трусов, — с серьезным видом заявил мужчина.

Валерия снова еле сдержалась от смеха, хотя улыбку скрыть все равно не удалось:

— Я тебя не тянула за язык! Надеюсь, что ты отвечаешь за свои слова?

Не дожидаясь ответа, она постучала в дверь и сразу услышала:

— Проходите, открыто.

Они вошли в просторную большую комнату с разукрашенными стенами.

На них не было изображено ничего определенного, только разноцветные полосы, кляксы, и незамысловатые фигуры.

— Ни фига себе, — прокомментировал Артем, разглядывая стены и потолок. Тот, кстати, тоже не был белоснежным, а весь в пятнах.

— Добрый вечер, — их встретила женщина в строгом черном костюме. Она рассказала, что в этой студии есть два варианта препровождения времени. Первый — это арт-терапия, а второй — арт-свидание, где партнеры открываются друг другу по-новому.

— Мы еще и по-старому не раскрылись, — пробурчал Артем, но выглядел он довольным.

Хозяйка студии сообщила, что у них есть три часа, выдала десять баночек краски, указала рукой на душевую кабинку за стенкой и пообещала, что краска легко смывается и не вредит коже, так как она на меловой основе.

Сама же она ушла и попросила захлопнуть дверь, когда они будут уходить домой.

Валерия и Артем остались один на один с холстом два на три метра и тремя литрами краски.

— Что-то я не понял, — нахмурился Артем, — мы должны опустить в краску ладошки и рисовать ими на этом холсте?

— Нет, — шепотом ответила Лера и стала стягивать с себя одежду, — мы должны обваляться в краске и затем лечь на холст и написать телом нашу с тобой картину.

Артем внимательно следил за ее плавными движениями и чуть заметно улыбался. Оставшись в одном белье, она села на холст, взяла красную краску и тоненькой струйкой налила себе на плечи. Тоже самое она сделала с желтой, а потом аккуратно ее смешала на своем теле.

Она старалась не смотреть на мужчину и абстрагироваться, но своими нежными и неторопливыми движениями все же надеялась его завлечь. У нее очень быстро это получилось, и уже через пять минут Артем сидел в своих белоснежных трусах на холсте.

— Кто-то говорил, что отвечает за свои слова, — прищурилась Валерия и кивнула на его трусы.

— Я просто подумал, что эту картину мы все же куда-то повесим, и мне бы не очень хотелось смотреть на нее и вспоминать, что я рисовал ее… членом.

Валерия не сдержалась и рассмеялась. Да, картина, нарисованная членом — это точно не то, чтобы она бы хотела повесить в своей квартире.

Артем тем временем взял в руки банку с белой краской и налил немного на ключицы девушки:

— Слишком яркие краски у тебя на теле, надо их немного разбавить и сделать более… постельными.

— Суть этой арт-терапии в том, чтобы расслабиться, почувствовать друг друга, — она аккуратной струйкой налила немного розовой краски на его плечи и погладила.

Троицкий то же самое сделал с ней, и уже через секунду они лежали на холсте и жадно целовались.

Глава двадцатая

Ехали в машине довольные и счастливые.

— А нам точно отдадут эту картину, которую мы с тобой вот так вот написали? — спросил Артем и заправил локон за ушко Лере. — Плохо отмылись, на волосах краска. Хотя я старался.

— Сейчас приду домой и приму ванную. Да, картину можно будет забрать, как она высохнет.

— Кстати, это же мой подарок тебе на восьмое марта! Почему ты молчишь и не говоришь, сколько это стоило тебе?

— Да ладно, — отмахнулась Валерия, — я давно хотела себе этот подарок сделать.

Артем серьезно посмотрел на нее и даже снизил скорость, но Лера отвернулась от него. Не хотела она обсуждать этот вопрос.

— Хорошо, сам решу! — сказал строго и нахмурился.

Лера так и не поняла, что он там собрался сам решить. Деньги-то она уже заплатила, и не малые! Но вот просить у Троицкого постеснялась. Ладно, с нее не убудет!

Провожать до подъезда Артем не пошел. Пока по пробкам добрались, на часах уже было одиннадцать, и Валерия поспешила домой. Ей ведь еще нужно было забежать к соседке, забрать подарки и обязательно позвонить Соньке. Как-то даже странно, что та оставила ее в покое.

Кудряшова тихонько постучалась к соседке, и, к счастью, оказалось, что тетя Валя еще не спала. Она отдала два пакета и заметила, что у Леры очень красивая подруга.

Кудряшова зашла в квартиру. Мама тоже еще не спала, крутилась на кухне, они вместе распаковали подарки, и Татьяна Васильевна заметила:

— Все-таки хорошая Сонька подруга! Никогда не забывает о крестной, да и тебя балует. Вон какую помаду подарила — “Диор”!