Укротить ловеласа (СИ)

Вообще-то Наде было стыдно за то, что из-за ее невнимательности на честь Платона посягнули, но вот так обвинять ее тоже было несправедливо. И, главное, кто ее упрекал? Уж не главный ли кобель струнного цеха? Сколько раз из-за его похождений под угрозой срыва оказывались концерты и репетиции?

— То есть ты признаешься, да? — Платон презрительно усмехнулся. — А я еще ради тебя на эту свадьбу согласился… Черная неблагодарность, вот что это такое!

— Я работала! — выпалила Надя первое, что пришло в голову.

— С фотографом? — Платон с видом дознавателя скрестил руки на груди.

— Да… Да! Именно так! Он — крутой спец, на такие свадьбы других и не зовут. А тебе мы как раз сайт собирались делать, вот я и подумала…

— А лапал он тебя в качестве предоплаты?

— Ну, знаешь! — Надя фыркнула. — Не надо всех судить по себе! Я просто пролила газировку, а он — вытер… Короче, я с ним общалась по делу, ясно?

— И сколько он берет в час? Где у него студия? — Платону не хватало только яркой лампы, чтобы ее светом слепить Надю в паузы между вопросами. — Как называется?

— А это… Это… — Надя попятилась. — Это я еще не успела выяснить, потому что прибежала тебя спасать. Сам-то ты у нас женщинам отказывать не умеешь!

— О! И я еще виноват! — Платон возвел глаза к потолку, как заправский великомученик. — Грандиозно! В общем, мы уходим. Прямо сейчас. Потому что ты как хочешь, а я с этой… — он кивнул на дверь, — с этой мадам Грицацуевой больше встречаться не собираюсь. Ни-ког-да!

— Мы не уходим, — Надя упрямо уперла руки в боки. — Потому что я еще не со всеми познакомилась. Нам нужна та, с сопрано… Ларионова, да. Хочу организовать вам дуэт.

— Найдешь ее в Интернете, какие проблемы! — Платон схватился за чехол с инструментом. — Надо делать ноги, пока за мной не пришли.

— Пересидишь в чужой гримерке, ничего с тобой не случится, — Надя вырвала виолончель из его рук, зная, что без нее Платон никуда не уйдет. — Пойдем, я тебя спрячу.

Платон еще бурчал что-то у Нади за спиной, но по интонациям было понятно, что он смирился с участью. Надя и сама не хотела его подставлять под удар, впрочем, глупо было бы упускать такую возможность завязать связи из-за одной-единственной женщины с непомерными аппетитами.

В качестве укрытия Надя выбрала гримерку через две двери, самую дальнюю. Решила убить двух зайцев одним махом: именно там разместились оперные певицы, и потому Надя могла заодно познакомиться с Ларионовой лично и в качестве главного козыря продемонстрировать ей Платона. Ни одна женщина, какой бы звездой оперы она ни была, не смогла бы устоять перед его обаянием. Даже когда он ворчал и бубнил.

— Простите! — Надя деликатно постучала и заглянула внутрь. — Можно мы тут у вас временно посидим? У нас кондиционер сломался, стоит на максимуме и не выключается… Как бы не простыть!

Для любого вокалиста простуда была страшнейшим из всех зол, и потому Надя выбрала именно эту отговорку. Если Платон смертельно боялся разбить или уронить виолончель, то певцы всегда переживали за горло. Потому что это у простых мирян грипп заканчивается вместе с кашлем, оперные же вынуждены еще долго таскаться по фониатрам, пить молоко с медом и соблюдать обет молчания до полного восстановления связок. Бросить коллегу в разверстую бездну инфлюэнцы певицам не позволял кодекс чести. На то и был расчет.

— Конечно! — Ларионова оторвалась от зеркала, поправив налаченные кудри. — Проходите, размещайтесь!

— Это Платон Барабаш, — Надя пропустила вперед свое главное сокровище. — А я — его агент, Надежда.

— Да? — Ларионова жеманно склонила хорошенькую головку набок, будто вот-вот собиралась защебетать арию Розины из «Севильского цирюльника». — А я вас знаю.

— Слышали мои записи? — оживился Платон.

— Нет, смотрела инстаграм. Вы там так… Хм… Пикантно играете!

Платон бросил на Надю мрачный взгляд: мол, довольна? Теперь музыканты не воспринимают меня всерьез! Надя проигнорировала этот бессловесный выпад. Что ей было ответить? Конечно, престижнее исполнять сложнейшие вещи Стравинского или Шостаковича, а не близкие сердцу широкой публики «Чардаш» и «Либертанго». Или и вовсе что-то из эстрады вроде Дина Мартина или Элвиса Пресли. Но сколько лет пройдет, прежде чем Надя сумеет привить аудитории соцсетей изысканный вкус? Сколько тысяч придется вложить в рекламу ролика, где Платон играет сонату Прокофьева, прежде чем видео станет вирусным? И как, интересно, подмигивать барышням по ту сторону экрана под Дебюсси?

Впрочем, Платон зря принял сомнительный комплимент Ларионовой за выпад в свою сторону.

— Я бы тоже что-то такое хотела… — мечтательно вздохнула певица. — Но у меня ужасно получается вести инстаграм, подписчиков почти нет.

— Правда? — Надя изобразила удивление. — Ну, это легко исправить!